Mój ojciec zabrał mi dziecko. Nie wiem jak wygląda moja córka, ona ma więcej niż 5 lat. Wszystkie paczki, które do niej wysyłam są zawracane na granicy, mój ojciec dogadał się ze służbami celnymi. Nikt mi nie mówi, kto się nią opiekuje, jaki jest jej stan zdrowia – mówiła na antenie Telewizji Republika Olga Litvinienko córka wysoko postawionej osobistości w Rosji.
– Walczę o to, żeby się dowiedzieć, jak ona wygląda – ubolewała.
Olga Litvinienko podkreślała, że nie może przekroczyć polsko-rosyjskiej granicy, ponieważ od razu zostanie aresztowana lub przewieziona do szpitala psychiatrycznego. Jak zaznaczała, takie zachowanie rosyjskich służb jest na porządku dziennym. – Kiedy chciałam przyjechać na rozprawę, wiem, że czekała już na mnie karetka, która miała mnie zabrać do szpitala psychiatrycznego – stwierdziła.
Ojciec, rektor uniwersytetu oraz bliski współpracownik Władimira Putina odebrał Oldze Litvinienko córkę jeszcze na terenie Federacji Rosyjskiej. Jednak nie poprzestał na tych działaniach. Chce również zabrać jej syna – Michała – chłopca urodzonego już w Polsce, posiadającego polskie obywatelstwo, będącego synem Polaka.
– Mój ojciec znalazł jakiegoś faceta, który w sądzie stwierdził, że jest ojcem mojego dziecka – relacjonowała. Dodała, że rosyjski sąd zgadza się na badania genetyczne jedynie na terenie Federacji. – Nie mogę zrobić badań genetycznych, bo zostanę zatrzymana – mówiła.
Sąd w Rosji wydał polecenie odebrania Litvinienko dziecka, a sąd w Polsce prowadzi rozpoznanie w tej sprawie. – Trwa rozpoznanie, nie znam jeszcze terminu rozprawy – stwierdziła.
Olga Litvinienko podkreśliła, że nie pomogły jej dotąd żadne instytucje, a Rzecznik Praw Dziecka dotąd nie odpowiedział na jej prośbę o interwencję w tej sprawie.
CZYTAJ RÓWNIEŻ:
Litvinenko: Putin chce pokazać Europie, że prawo Rosji obowiązuje wszędzie
Люди, ставшие на защиту дочери друга Путина, один за другим оказываются в тюрьме
Два года назад одна известная журналистка из федерального издания рассказала мне: ее СМИ эту историю опубликовать не сможет — даже смысла нет писать, а людям нужна реальная помощь.
Этими людьми оказались шестеро бывших помощников депутата Заксобрания Санкт-Петербурга Ольги Литвиненко (правда, тоже с приставкой бывший). Преуспевающая девушка годом ранее из-за чего-то сильно поссорилась с отцом,
ректором Горного университета Владимиром Литвиненко (Путин в конце 90-х защищал в его вузе свою диссертацию). Тот в свое время много сделал для успешной карьеры своей дочери.
После ссоры ребенок Ольги оказался на воспитании дедушки, ее имущество было арестовано, а вход в родительский дом — заказан. Попытки забрать полуторагодовалую девочку
успехом не увенчались — Ольгу выгоняла охрана, а милиция разводила руками: «Понимаем вас, но ничего сделать не можем». То же самое говорила и Светлана Агапитова, уполномоченный по правам ребенка в Санкт-Петербурге. Молчал в ответ на обращения главный детский уполномоченный
Павел Астахов, молчала тогдашний губернатор Петербурга Валентина Матвиенко, знавшая Ольгу лично. Молчал лидер «Справедливой России» (от этой партии Ольга была депутатом) Сергей Миронов — из рядов СР ее вскоре исключили, посоветовав оставить ребенка дедушке.
Ольга вынуждена была уехать в Польшу с только что родившимся сыном — опасалась, что отнимут и его. Ну и потому еще уехала, что ей грозили психушкой. Короче, история одно время напоминала сюжет «Санты-Барбары», но в мыльную сагу совсем не вписались судьбы других пострадавших — мимоходом задетых…
В разгар конфликта между дочерью и отцом на всех помощников депутата Ольги Литвиненко неожиданно обрушились уголовные дела. Формально никак не связанные с разладом в семье Литвиненко: кому-то досталось мошенничество, кому-то покушение на мошенничество, третьему подделка документов, четвертому — нападение на представителя власти. Но сами помощники были склонны связывать свои новые проблемы с тем, что в семейном конфликте они встали на сторону Ольги — как юристы выступали по доверенности в судах, готовили юридическую документацию и прочее. Литвиненко-старший, по их словам, строго-настрого приказал им не лезть, а они ослушались… Адвокаты самого Литвиненко это категорически опровергали, заявляя, что ни к каким уголовным делам Владимир Стефанович не причастен, «он же не Следственный комитет», и грозили исками в случае публикации этих фактов. Сам Литвиненко, личная жизнь которого, к слову, нас абсолютно не интересовала, на вопросы о судьбе помощников и их уголовных дел не отвечал.
Не отвечали по существу и официальные ведомства, куда мы отправляли запросы — Генпрокуратура, СК, Комитет Госдумы по безопасности. Либо молчание, либо отписка: уголовные дела заведены «законно и обоснованно».
За 2012—2014 годы помощники Ольги Литвиненко
были арестованы, получили приговоры и вполне ощутимые сроки… К 2014 году притихла в конце концов и скрывшаяся за границей Ольга. Сегодня ее телефон молчит, а электронная почта не отвечает. Из интернета удален ее личный сайт, как и аккаунты в соцсетях. Где она, что с ней — никто не знает.
Никто ничего не знает и о судьбе уголовного дела, возбужденного Следственным комитетом по заявлению Литвиненко-старшего, — о похищении Ольги ее же помощниками. Цель похищения, по словам
уважаемого ректора, — подобраться к нему как к человеку, «занимающему различные должности в различных организациях на уровне руководства страны» и «оказывающему содействие в заключении сделок в интересах России на мировом уровне на огромные денежные средства», а также «имеющего связи и авторитет среди влиятельных людей России».
Скорее всего, это дело по-тихому спустили на тормозах, ввиду его полной абсурдности — раз уж даже до Варшавы следователь доехал, чтобы посмотреть на Ольгу, абсолютно не похищенную. Не стали спускать на тормозах только персональные уголовные дела в отношении ее помощников. То ли — чтобы впредь слушали мудрые советы, то ли потому, что закрутившийся молох следствия редко когда можно остановить.
Об их судьбах сейчас уже никто не вспоминает. Кроме родных. С некоторыми из которых я и встретилась в Питере.
Станислав Дмитренко
Помощника Ольги Литвиненко по юридическим вопросам Станислава Дмитренко летом 2012 года я застала в Питере еще на свободе. Мы пили с ним кофе, и он рассказывал мне, что до отъезда Ольги у него произошла стычка с ее отцом — по словам Станислава, тот столкнул его с лестницы, когда он пытался пройти в квартиру Ольги. Итог: сломанная рука, разбитый ноутбук. Ход заявлению в милиции не дали, зато к самому Дмитренко пришли с обыском — будто бы он как юрист консультировал неустановленных лиц, которые совершили некие действия, связанные с хищением денег и уходом от налогов. В ходе обыска ничего не нашли, но зачем-то положили жену на пол, а 6-летнего ребенка угрожали запихнуть в детский дом. Дело до суда так и не дошло — в силу отсутствия вообще каких-либо доказательств.
И Станислав
продолжал помогать Ольге, пока в один прекрасный день его не избили возле дома кастетом. Левую часть черепа пришлось восстанавливать титановыми пластинами.
На следующее же утро после нападения Станиславу в больницу позвонила Ольга и рассказала о разговоре с другом отца, занимавшим большой пост в Министерстве юстиции. Будто бы чин констатировал: «Один твой допрыгался!» Он откуда-то первым узнал о нападении… Дело по тяжким телесным, конечно, открыли, чтобы затем успешно закрыть по причине «невозможности установления причастных лиц».
Смеясь, Дмитренко говорил мне: ему намекают, что теперь могут обвинить
ворганизации убийства гендиректора швейного завода «Маяк» Тахира Казаватова (в 2000-х Станислав общался с братом покойного — тот обращался к нему за юридической помощью). Прошло полгода — и Дмитренко задержали и этапировали в СИЗО Махачкалы по подозрению в этом самом убийстве. Некий житель Дагестана явился с повинной, сказал, что его замучила совесть и он не может больше скрывать тот факт, что в 2000 году, то есть 12 лет назад, совершил в Махачкале заказное убийство. Трое жителей Петербурга заказали ему гендиректора «Маяка» в целях завладения акциями покойного. Среди заказчиков — как раз Дмитренко.
Нанятый киллер, конечно же, «опознал» Дмитренко, указав, что лично встречался с «заказчиками» в ресторане «Абрикосов» на Невском проспекте. Правда, тут вышла неувязочка: оказалось, что «встреча» прошла за полтора года до того, как появился сам ресторан…
Неувязочку устранять не стали, как и выяснять, а где Дмитренко «спрятал» акции, которыми якобы завладел. А через год присяжные в Верховном суде Дагестана со второй попытки (коллегию распускали) приговорили Дмитренко к 8 годам строгого режима (сейчас в отношении него расследуют еще одно дело — мошенничество как раз с этими акциями). 10 лет по этому делу дали и еще одному знакомому Ольги Литвиненко — бывшему начальника общежития Горного университета Степану Загоруйко — «созаказчику».
Раскаявшийся гражданин Дагестана получил всего 7 лет, после чего успешно опознал еще и члена Общественной палаты Питера Сергея Петрова, нынешнего директора и фактического владельца «Маяка». 65-летний Петров с января этого года — в махачкалинском СИЗО. Для изучения материалов дела в СК его привозят на носилках — из-за болезни позвоночника он обездвижен.
Татьяна Зайферт
С другим помощником Ольги Литвиненко по юридическим вопросам, Татьяной Зайферт, бывшей судьей Калининского райсуда Петербурга, мы в 2012 году говорили по телефону. Буквально за три дня до ее ареста. Она была под следствием по делу о попытке рейдерского захвата мансарды на Лиговском проспекте. Обвинение, как сосуля с питерских крыш, свалилось на голову Зайферт сразу после того, как она выступила представителем Ольги Литвиненко в суде по делу о возврате ребенка.
До ареста Зайферт тоже настойчиво предупреждали: «На вас ищут компромат. Пока мы не нашли, но будем искать», — она узнала этот властный голос и потому не сомневается, кого должна благодарить за все. Неизвестные фотографировали ее возле суда и у дома (ее друзья установили, кто это делал, и если когда-нибудь следствию станет интересно, мы сообщим и номера машины топтунов, и кому она принадлежит). В машине самой Зайферт простреливали стекла, кто-то влезал к ней в квартиру, затем — в квартиру престарелой мамы. Позже была обнаружена и прослушка.
Бывшая судья успела мне рассказать, что до того момента, как ей предъявили обвинение, следствие не информировало ее об истории с мансардой, а фигуранты дела даже не упоминали ее фамилию на допросах. Но вдруг неожиданно вспомнили о ее деятельном участии в преступлении. Якобы она заранее знала, что продавцы, которые наняли ее юристом для сопровождения сделки, завладеют зданием мошенническим путем. И опять — неувязочки: по версии следствия выходило, что Зайферт знала о готовящемся преступлении за три года до того, как ее наняли клиенты.
Но за «покушение на мошенничество, совершенное организованной группой… в особо крупном размере» Дзержинский суд Санкт-Петербурга в этом году приговорил немолодую, страдающую многими хроническими болезнями женщину к 3,5 года. Ее «подельникам» (мужикам, между прочим), которые дали на нее показания, вышла скидка: 3 года, 3 и 2 года условно. В отличие от Зайферт они на суд приходили из дома, тогда как бывшую судью не отпускали даже под залог. Вернее, однажды отпустили, но СК обжаловал решение, и Зайферт вновь арестовали.
— Хотя в
деле подмосковных прокуроров аналогичную жалобу СК Верховный суд завернул на том основании, что СК не процессуальная сторона. Почему же тогда у меня можно было обжаловать, и прокуратура не обратила на это внимание, и суд тоже? — пишет мне Татьяна из СИЗО.
Теперь я сижу дома у престарелой мамы Татьяны — Нины Ивановны, той самой, которая отправляет письма президенту.
— Таню держат почему-то в одиночной камере, — говорит она. — Временами бывает ухудшение состояния, временами ничего. Держится. Тамошние врачи не могут ей сделать необходимую операцию в условиях СИЗО. А операция нужна. Тане все-таки 55. Апелляция пока затягивается — то один адвокат в отпуске, то другой, то судья… А Таня сидит.
Сергей Курбатов
С помощником Ольги Литвиненко Сергеем Курбатовым, бывшим сотрудником убойного отдела питерского ГУ МВД, мы тоже разговаривали в июле 2012-го. В Мариинской больнице. Инвалид второй группы (получил ранения при исполнении), живущий с одной почкой, перенесший инфаркт, он попал туда после пяти дней, проведенных в СИЗО.
В бытность помощником депутата Литвиненко он совершил глупость — не отказал, когда Ольга попросила сказать ее молодому человеку, который взял в долг 2 миллиона рублей, что деньги эти не ее, а его — Курбатова. Молодой человек, который выбрал «правильную» сторону в конфликте, долг так и не вернул. Ольга стала требовать деньги через суд — и с невиданной легкостью было возбуждено уголовное дело в отношении Курбатова за «мошенничество» и «фальсификацию» долговой расписки.
Следователь, впрочем, пришел к выводу о невиновности Курбатова и отпустил его. Но открыли новое дело — по обвинению теперь уже в «особо крупном мошенничестве». Снова посадили. Причина: в СК написал заявление некий бизнесмен (проходил свидетелем обвинения и по делу Зайферт) — якобы три года назад он обратился к Курбатову как к помощнику депутата, чтобы тот помог за полмиллиона рублей «решить вопрос»; деньги, мол, тот взял, а «вопрос не решил». Однако и это дело развалилось — доказательств нет.
Открыли третье дело. Теперь Курбатов оказался квартирным мошенником —
завладевал недвижимостью умерших и алкоголиков. Все бы ничего, если бы Курбатов с женой и двумя детьми не продолжал обитать в малогабаритной «двушке». Чего не скажешь о его «подельниках», некоторые из которых уже имеют судимость за квартирное мошенничество и с удовольствием дают показания против Курбатова. Но они почему-то на свободе. А Курбатов нет — ведь его еще обвиняют и в похищении человека.
— Это женщина, злоупотреблявшая алкоголем, которая на сегодняшний день уже умерла, — рассказывает мне жена Сергея Курбатова Наталья. — Сын ее сидел в «Крестах» по обвинению в убийстве собственного отца. По мнению СК, мой муж ходил к парню в «Кресты» и заставил его отказаться от приватизации своей доли в квартире в пользу матери, которую якобы похитил и заставил переоформить собственность на одного из «подельников» — Ильина. Но Сергей в «Крестах» у этого парня никогда не был, у него пропуска туда нет, он давно на пенсии. Но парень «опознал» Курбатова, причем со второй попытки — следователь вмешался. Получается, мой муж возглавил организованную группу только для того, чтобы помочь подельнику решить квартирный вопрос. А мы 33 года живем в жутких условиях, собственности у нас никакой другой нет. Счетов — тоже. И это легко проверить. Да и Ильин — единственный из «подельников», кто говорит, что никакой роли Курбатов не играл.
— Это он сейчас так говорит. Но когда ему предложат сесть вместе с Курбатовым, он вспомнит про него. Наташ, ты просто в розовых очках, — со знанием дела говорит Наталье опытная Мария Рябкова — единственная из помощников, кто не отправился на зону, отделавшись лишь 30-тысячным штрафом за «применение насилия в отношении представителя власти».
Мария Рябкова и Илья Хлусов
С представителем власти конфликт вышел из-за мужа Марии — Ильи Хлусова, который также из бывших помощников Ольги Литвиненко. Он уже осужден за «соучастие в крупном мошенничестве», получил 4,5 года, сейчас — на зоне.
Свою же судимость Мария получила в декабре 2012-го. Годом ранее, когда ее супруг лежал в кардиологическом отделении, к нему приехали опера, чтобы насильно увезти на следственные действия, — заломили мужчине руки, ударили. Мария стала кричать, один из офицеров применил силу и к ней — Рябкова оказалась на полу. Ее жалобу следственный отдел СК по Выборгскому району рассматривать не стал, потому что на нее саму завели дело по заявлению оперативника, из которого следовало: «…Несмотря на мои неоднократные требования прекратить противоправные деяния, Рыбкова М.В. продолжала выражаться нецензурной бранью, размахивала руками, в результате чего попала левой рукой мне в область правой скулы. Расценив ее действия как нападение на сотрудника полиции, я схватил ее за запястья рук. Далее мне пришлось уворачиваться от попыток Рябковой М.В. хаотично выбрасывать то правую, то левую ногу в сторону моих коллег и меня. В результате данного поведения Рябкова М.В. не смогла удержаться на ногах и лишь благодаря тому, что я надежно удерживал ее за запястья рук, мягко опустилась на пол…» После такого «мягкого падения» судмедэксперт зафиксировал у Марии кровоподтеки и ссадины обеих рук, а у ее мужа после таких «следственных действий» — кровоподтеки на левой половине грудной клетки, левом плече, на обоих предплечьях.
Выборгский суд признал Рябкову виновной в «применении насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти» и обязал заплатить 30 тысяч рублей штрафа.
Ее муж, Илья, по версии следствия, и шестой осужденный помощник Ольги Литвиненко Руслан Просолов вместе с самой Литвиненко с помощью подставных компаний якобы добились госконтрактов от администрации Петроградского района. Свои обязательства исполнили не полностью, а деньги получили сполна. Хлусов и Просолов признали вину. Дело же в отношении замглавы администрации выделили в отдельное производство и не посадили.
— Илья признал свою вину, потому что понял, что воевать с этим катком нет смысла, — говорит Мария. — Сейчас наша задача — сохранить жизнь и здоровье на зоне. А добиваться правды — не смешите. Ведь каждого могут посадить — КАЖ-ДО-ГО.
Мария теперь возит лекарства мужу на зону и говорит, что морально и материально ее сейчас очень сильно поддер-живают общие с Ильей друзья. А грустная Наталья Курбатова, чей муж пока еще не пошел по этапу, говорит, что ей помогают держаться дети.
{youtube}zMfZK56OPMM{/youtube}
http://www.polska-kaliningrad.ru/home/10-newsfrompoland/4269-gazeta-polskaya-ne-otdam-syna-rossii-govorit-olga-litvinenko
06 Нояб 2014 08:42
Журналисты «Газеты Польской» разговаривают с Ольгой Литвиненко, дочерью доверенного человека Путина. Женщина вступила в конфликт с отцом, когда влюбилась в поляка. Теперь российские власти хотят лишить семью сына.
В 2009 году у Ольги родилась дочь Эстер. Через некоторое время Ольга влюбилась в поляка - Петра Коженёвского, и в 2010 году рождается их сын, Михаил. Во время пребывания в больнице в связи с родами Ольга оставила Эстер под присмотром родителей. Отец женщины, Владимир Литвиненко, забрал внучку. С тех пор у Ольги нет контакта с дочерью.
Безрезультатно она борется за то, чтобы вернуть ребенка, все российские инстанции отказывают ей в помощи, из-за широкого влияния Владимира Литвиненко. Ольга, когда-то член парламента Санкт-Петербурга, просила о помощи высокопоставленных политиков.
Однако их реакция была предсказуемой. Ольга Литвиненко рассказывает, что Сергей Миронов, когда-то председатель Совета Федерации РФ, сказал ей так: «Успокойся уже и отдай им этих детей, отдай дочь, отдай сына, папа будет доволен, а ты будешь в безопасности».
Женщина чувствует себя в России под угрозой, поэтому они с мужем переехали в Польшу. Русские пытаются лишить их Михала, объявив мать и сына пропавшими без вести, а отца ребенка представив как подозреваемого в этом деле. Российские суды не признают также отцовство Петра и требуют проведения исследований ДНК на территории Российской Федерации.
Когда супруги выступают за проведение исследования в Польше,то получают отрицательный ответ. Российский Верховный Суд признает, что Петр не является отцом Михала и требуют изменений в свидетельстве о рождении мальчика, который получил польское гражданство ввиду того, что его отец - поляк.
В разговоре с Давидом Вильдштейном и Самуилом Парейро, Ольга Литвиненко объясняет, что боится за свою семью. - Так ведь можно забрать каждого польского ребенка. Просто из-за того, что какой-то российский гражданин зарегистрируется в качестве его «истинного отца», где - то в глубинке РФ, суд признает его правоту, а Польше останется только смириться этим приговором, - говорит женщина в интервью «Газете Польской».
Ольга Литвиненко очень расстроена отсутствием помощи с польской стороны. - Как гражданка Польши я не чувствую, что мое государство может меня защитить от России. Нет у меня чувства безопасности, я не думаю, что польское правительство в состоянии защитить мою семью, моих детей, моего мужа, - объясняет она. Женщина считает, что ее дело - это еще один пример слишком угождающей политики Польши по отношению к России. Но всё-таки Ольга верит, что влияние польских СМИ на власть поможет ей вернуть ребенка и спокойную жизнь.
http://telewizjarepublika.pl/litvinenko-putin-chce-pokazac-europie-ze-prawo-rosji-obowiazuje-wszedzie,13502.html
Rosyjski sąd bezpodstawnie chce mi odebrać dziecko i wywieźć je do Federacji Rosyjskiej. Putin chce pokazać Europie, że prawo Rosji jest wszędzie, że jak Rosja czegoś chce, to może to wykonać wszędzie – mówiła na antenie Telewizji Republika mama Michałka, Olga Litvinenko.
– Syn jest obywatelem Polski, ale niestety jest również obywatelem Rosji – mówiła. – Żeby zrezygnować z obywatelstwa trzeba osobiście przyjść do ambasady lub konsulatu rosyjskiego. Moi adwokaci mówią mi, że jak tam wejdę, nie będzie już odwrotu – dodała.
Zaznaczyła również, że rosyjski sąd wydał już wyrok, który stwierdza, że syn pani Litvinenko ma innego ojca, niż wskazuje na to jego matka. Decyzję taką sąd podjął z pominięciem jakichkolwiek dowodów, za jedyną podstawę uznając odmowę zgłoszenia się na badanie DNA, które miałoby odbyć się na terenie Federacji Rosyjskiej.
– Byliśmy zapraszani do Rosji na badania DNA, ale nie mogliśmy przyjechać z wiadomych powodów – już byśmy stamtąd nie wrócili – uznała. – Nie każdy obywatel Polski czy Europy rozumie, że jak ktoś przekroczy granicę rosyjską i jest niewygodny dla władzy, czeka na niego rozkaz aresztu – mówiła. –Służby działają w różny sposób, dlatego baliśmy się tam przyjechać – dodała.
Olga Litvinenko przybliżyła również postępowanie rosyjskich organów w stosunku do adwokatów, którzy odważyli się reprezentować ją w sądzie.
– Moja ostatnia adwokat został skazana na areszt, wsadzili ja do więzienia, znaleźli coś na nią – mówiła. – Wszyscy adwokaci, którzy reprezentowali moje interesy w Rosji zostali skazani na areszt, areszt tymczasowy albo na pobyt w szpitalu psychiatrycznym – dodała.
Ubolewała również nad tym, że „Polska nie broni swoich obywateli”.
Zapowiedziała, że będzie walczyć o swoje dziecko. – Będziemy wnioskować do sądu o badania DNA, będziemy kierować różne wnioski dowodowe – podkreślała. – Rosyjski język, rosyjska kultura jest dla naszego syna obca – ubolewała.
http://www.gazetapolska.pl/31823-ludzie-putina-chca-zabrac-mi-dziecko
Apel o pomoc \ Wstrząsające wyznanie matki
Ojciec Olgi Litvinenko jest bliskim współpracownikiem Władimira Putina. Olga, która uciekła przed nim z Rosji, ma dziś męża Polaka i polskie obywatelstwo. Mają czteroletniego synka Michała. Rosyjski Sąd Najwyższy orzekł właśnie, że ma on być wydany Rosji. Czy polskie władze skapitulują przed bezprawiem reżimu Putina?
Olga Litvinenko urodziła się w Sankt Petersburgu w Rosji w 1983 r. Jej ojciec Władimir Litvinenko jest zaufanym człowiekiem prezydenta Rosji Władimira Putina. W 2007 r. Olga została najmłodszym członkiem parlamentu Sankt Petersburga. W 2009 r. urodziła córkę Ester.
Z czasem dochodzi jednak do konfliktu między Olgą a jej ojcem.
Konflikt narasta, gdy Olga poznaje Polaka Piotra Korzeniewskiego, swojego przyszłego męża. W 2010 r. rodzi się ich dziecko – Michał. Podczas pobytu w szpitalu Olga zostawia córkę pod opieką swoich rodziców. Jej ojciec korzysta wówczas z okazji i porywa Esterę, separując ją od matki i nie pozwalając na ich wzajemny kontakt. Zaczyna się walka Olgi o córkę. – Napisałam setki listów do wszystkich najważniejszych instytucji w Rosji, skierowałam swoje prośby do wszystkich najważniejszych urzędów. Niestety, ze względu na koneksje mojego ojca wzruszano tylko ramionami. Tłumaczono, że w tej sytuacji nic nie da się zrobić – mówi Olga.
Jak twierdzi, usiłowano także odebrać jej drugie dziecko. Dlatego zdecydowała się na ucieczkę. Dzięki pomocy przyjaciół udało się jej opuścić szpital i wyjechać z Rosji do męża Piotra.
W końcu 2010 r. Olga wraz z dzieckiem opuściła Federację Rosyjską i przez Finlandię, Estonię, Łotwę i Litwę trafiła do Polski. Jej walka o odzyskanie córki wciąż trwa. W latach 2010–2013 w Rosji prześladowani byli najbliżsi Olgi, jej pomocnicy i przyjaciele. Przeszukiwano ich mieszkania, stawiano im zarzuty naruszania porządku publicznego, posuwano się nawet do używania przemocy.
http://www.gazetapolska.pl/31823-ludzie-putina-chca-zabrac-mi-dziecko
Dziennikarze "Gazety Polskiej" rozmawiają z Olgą Litvinenko, córką zaufanego człowieka Władimira Putina. Kobieta popada w konflikt z ojcem, kiedy zakochuje się w Polaku. Teraz rosyjskie władze chcą odebrać im synka.
Foto: ALEKSEY NIKOLSKYI / AFP
Władimir Putin w towarzystwie dzieci
W 2009 roku Olga rodzi córkę, Ester. Zakochuje się w Polaku, Piotrze Korzeniowskim i w 2010 roku rodzi się ich syn, Michał. W czasie pobytu Olgi w szpitalu, zostawia ona Ester pod opieką rodziców. Ojciec kobiety, Władimir Litvinenko, uprowadza wnuczkę. Od tego czasu Olga nie ma kontaktu z córką.
Bez skutku walczy o odzyskanie dziecka, jednak wszystkie najważniejsze rosyjskie instytucje odmawiają jej pomocy, ze względu na szerokie wpływy Władimira Litvinenki. Olga, niegdyś członek parlamentu Sankt Petersburga, zwraca się o pomoc do wysoko postawionych polityków.
Jednak ich reakcje były do przewidzenia. Olga Litvinenko opowiada, że Siergiej Mironow, kiedyś przewodniczący Rady Federacji Rosyjskiej, powiedział jej tak: "Daj spokój, oddaj im te dzieci, oddaj córkę, oddaj syna, tata będzie zadowolony, a ty będziesz bezpieczna".
 |
|
Czujemy obawę przed Rosją
Jako Polacy czujemy instynktowną obawę przed Rosją, to wynik naszej tragicznej historii. Ze strony Rosji nie spotkało nas nic dobrego, Rosja zawsze starała się zniewolić Polskę, co często kończyło się krwawą jatką - powiedział Marcin Ciszewski dla Onet.pl
Zobacz więcej
|
Kiedy małżonkowie występują o przeprowadzenie badań w Polsce, otrzymują odpowiedź odmowną. Rosyjski Sąd Najwyższy uznaje, że Piotr nie jest ojcem Michała i domaga się zmian w akcie urodzenia chłopca, który po ojcu otrzymał polskie obywatelstwo.Ponieważ kobieta czuje się w Rosji zagrożona, uciekają z mężem do Polski. Rosjanie próbują odebrać im Michała, uznając matkę i syna za zaginionych, a ojca dziecka za podejrzanego w tej sprawie. Rosyjskie sądy kwestionują również ojcostwo Piotra i domagają się przeprowadzenia badań DNA na terenie Federacji Rosyjskiej.
W rozmowie z Dawidem Wildsteinem i Samuelem Pereirą, Olga Litvinenko tłumaczy, że boi się o swoją rodzinę. - W ten sposób można przecież odebrać każde polskie dziecko. Wystarczy, że jakiś obywatel rosyjski zgłosi się jako jego "prawdziwy ojciec", założy sprawę gdzieś w głębokiej Rosji, sąd przyzna mu rację, a Polska uzna ten wyrok - mówi kobieta w wywiadzie dla "Gazety Polskiej".
Olga Litvinenko jest rozżalona brakiem pomocy z polskiej strony. - Jako obywatelka Polski nie czuję, że moje państwo może mnie ochronić przed Rosją. Nie mam poczucia bezpieczeństwa, nie wydaje mi się, że polskie władze są w stanie obronić moją rodzinę, moje dzieci, mojego męża - tłumaczy. Kobieta uważa, że jej sprawa to kolejny przykład zbyt ugodowej polityki Polski wobec Rosji. Wierzy, że wpływ polskich mediów na władzę pomoże jej odzyskać dziecko i spokojne życie.
Opracowanie Onet.pl na podstawie: Gazeta Polska
Статья Новой газеты http://www.novayagazeta.ru/inquests/56495.html
Склока в знатной питерской семье рискует обернуться трагедией для шести посторонних людей
30.01.2013
 |
| Владимир Литвиненко |
Я не знаю, только догадываюсь, чем объяснить молчание федеральных СМИ, чиновников и правоохранительных органов по поводу странной драмы, рискующей сменить жанр на трагедию, что разворачивается в Санкт-Петербурге. Мне кажется, что это — дурной сиквел «Тараканища».
«Вера, посадили уже всех. Сегодня — последнего…» — в конце декабря мне позвонила Мария Рябкова, один из помощников бывшего депутата питерского Заксобрания от «Справедливой России» Ольги Литвиненко. За месяц до этого «Новая» опубликовала материал о ситуации, складывающейся вокруг штатных и нештатных помощников депутата (см. «Новую газету», № 135 за 2012 год. — «Петербургские тайны»). Кто-то из них оказался под стражей, кто-то — под подпиской о невыезде, после того как разгорелся конфликт между Ольгой и ее отцом, ректором Горного института Владимиром Литвиненко.
Какая между отцом (весьма влиятельным в городе человеком: трижды — в 2000, 2004 и 2012 годах — руководил питерским избирательным штабом кандидата в президенты Путина) и дочерью пробежала кошка — непонятно: то ли семейный скандал, то ли деньги какие замешаны, но в 2010 году конфликт окончился тем, что Ольга потеряла свое депутатство и годовалую дочь. Малышка осталась на попечении Владимира Литвиненко, а Ольга срочно покинула Россию вместе с новым мужем и только что родившимся сыном.
Что же касается помощников Ольги, то они — адвокаты и юристы — пытались помочь своему шефу, представляя в судах и других инстанциях ее интересы. К слову, никто больше и не помогал — ни органы опеки, ни петербургский уполномоченный по правам ребенка, ни полиция, ни прокуратура, к которым Ольга обращалась. Полное молчание. Странно, не правда ли? Странно поступил и суд, оставивший ребенка деду с бабкой при не лишенной родительских прав матери.
Но главные странности начали происходить в жизни помощников Ольги: по их словам, им поступали прямые угрозы («Ждите уголовных дел», «На вас ищут компромат»), они замечали за собой слежку, обнаруживали прослушки, на некоторых нападали неизвестные, и, наконец, на них и вправду посыпались уголовные дела.
Формально эти дела отношения к конфликту в семействе Литвиненко не имели: помощников в основном подозревали в «мошенничестве». Параллельно сам Владимир Литвиненко обвинит их в «похищении» дочери, якобы для того, чтобы «манипулировать» им, так как он «занимает различные должности в различных организациях на уровне руководства страны», «оказывает содействие в заключении сделок в интересах России на мировом уровне на огромные денежные средства», имеет «связи и авторитет среди влиятельных людей России».
Несмотря на то что Ольга Литвиненко регулярно информирует следствие о том, что она никем не похищена, живет в Польше, готова дать официальные показания и даже встречалась со следователем, СК абсурдное дело закрывать не спешит.
…К лету 2012 года, когда «Новая» начала разбираться в этой истории, диспозиция сложилась следующая: трое помощников находились под стражей, трое — под следствием, но на свободе, и пытались до кого-нибудь достучаться, чтобы помогли уже не Ольге, а им самим. Безуспешно. Писали даже Путину, Медведеву, Чайке, информировали их: Владимир Литвиненко тут и там говорит о себе как о личном друге Путина и якобы заявлял им, помощникам, что все они «будут сидеть в тюрьме» (из письма от 2011 года Татьяны Зайферт, Марии Рябковой, Руслана Прасолова, Станислава Дмитренко, Ильи Хлусова — президенту Медведеву, премьеру Путину; копия — прокурору Чайке, министру внутренних дел Нургалиеву, министру юстиции Коновалову), что он, Литвиненко, «решает в Петербурге все вопросы, что председателя горсуда Санкт-Петербурга знает лично, как и начальника ГУВД, начальника Управления ФСБ, прокурора города…» (там же).
В итоге к концу 2012 года под стражей оказались уже все.
Посадили Сергея Курбатова, бывшего сотрудника убойного отдела питерского ГУ МВД, — по обвинению в «особо крупном мошенничестве». В СК написал заявление некий бизнесмен: якобы три года назад Курбатов обманул его — взял 500 тысяч рублей, но «вопрос не решил».
— Три года этот бизнесмен никуда не обращался, а тут вдруг решил написать заявление. Не предъявив следствию расписок, подтверждающих передачу денег Курбатову, — заметил «Новой» адвокат арестованного Владимир Титов.
Одним из последних в СИЗО оказался юрист Станислав Дмитренко. Во время конфликта в семье Литвиненко ему, пожалуй, досталось больше других: он дважды подвергался нападению неизвестных — получил тяжелые травмы: врачам пришлось даже заменить левую часть его черепа титановыми пластинами; в его квартире проходили обыски в рамках каких-то странных дел… Наконец, у Дмитренко, согласно его заявлению в полицию, произошла стычка с самим Владимиром Литвиненко: ректор Горного института столкнул, по словам Станислава, его с лестницы, Дмитренко сломал руку. «Расследования по нападениям возле дома ничем не закончились. Никого не нашли. Инцидентом с Литвиненко никто не занимался», — рассказывал мне Станислав при личной встрече полгода назад.
А в ноябре 2012-го против него возбудили дело по обвинению… в организации убийства. Опять же, в СК пришел некий гражданин, сказал, что его замучила совесть и он не может больше скрывать тот факт, что в 2000 году совершил в Махачкале заказное убийство гендиректора петербургского завода «Маяк». А заказали ему это убийство четверо жителей Петербурга, среди них — Дмитренко. Киллер, конечно же, «опознал» Дмитренко. Человека, у которого отсутствует половина черепной коробки, задержали и этапировали в СИЗО Махачкалы.
— Станиславу вменяют организацию убийства с целью завладения акциями покойного, но завладение должно быть реальным, а акции никогда Станиславу не передавались, и никаких доверенностей на него нет, — говорит адвокат Валентина Кузнецова. — В 2000-х Станислав общался лишь с братом покойного — тот обращался к нему за юридической помощью при оформлении наследства на акции завода.
— Недавно посадили еще Степана Загоруйко — общего нашего знакомого с Дмитренко, — рассказала «Новой» сама Ольга Литвиненко, по-прежнему, скрывающаяся в Польше. — Видимо, отец думал, что я до сих пор общаюсь с Загоруйко.
Еще одному из помощников суд уже успел вынести приговор. Илью Хлусова признали виновным в «соучастии в крупном мошенничестве» и дали 1,5 года. По версии следствия, Хлусов и его подельники (среди которых следствие называет и Ольгу Литвиненко) с помощью подставных компаний стали участниками госконтрактов, заказчиком в которых выступала администрация Петроградского района. Правда, под следствием представители администрации почему-то не оказались и продолжают ходить на работу.
— Муж должен выйти в феврале 2013 года, — говорит мне супруга Хлусова Мария Рябкова. — Если ему, конечно, не попытаются еще что-то припаять. Следователь сейчас намекает на возможность возбуждения нового дела.
Сама Мария — тоже с приговором. Но ей «повезло» — лишь судимость и штраф. Года два назад, когда ее супруг лежал в больнице, к нему приехали опера и решили насильно увезти на следственные действия. Мария стала кричать, один из офицеров применил силу и к ней. Видимо, опережая жалобы Рябковой, опер написал заявление, где указал, что 45-летняя женщина «напала» на него, мастера спорта по боксу. Суд обязал Рябкову заплатить «потерпевшему» 30 тысяч рублей.
В конце 2012 года арестовали еще и Руслана Прасолова. Вначале его обвиняли в «уклонении от службы в армии». Руслан доказал: призыву не подлежит, но от него не отстали. Прасолов выехал в Польшу, где его вскоре задержали по запросу российской стороны. Теперь он проходит как «подельник» Хлусова в деле о «мошенничестве».
— В польском суде Руслан заявил, что невиновен. После экстрадиции — что виновен… Думаю, Руслана заставят дать показания против меня, как заставили Илью Хлусова, — предполагает Ольга.
Бывшему судье Татьяне Зайферт, арестованной летом прошлого года, недавно продлили арест еще на три месяца. Адвоката Зайферт, представлявшую Ольгу Литвиненко в суде (дело о возврате ребенка), обвиняют в организации попытки рейдерского захвата. Как рассказала мне до ареста сама Зайферт, обвинение ей предъявили, как только она выступила представителем Ольги в суде. Ее-то посадили (несмотря на ишемическую болезнь сердца, стенокардию, атеросклероз, гипертонию), а вот трое других «подельников», которые дали показания против нее, спокойно живут под подпиской.
— Я боюсь за ее жизнь, — говорит 83-летняя мама Татьяны Зайферт — Нина Ивановна. — Я прошу отпустить больного человека хотя бы под подписку. Ведь те болячки, которые она имеет, по закону запрещают содержать ее под стражей. Я не знаю, куда мне стучаться еще.
Не знает этого и Ольга Литвиненко: «На свои многочисленные письма в прокуратуру и опеку я получаю один ответ - никто дочку ко мне не отпустит, так как сомневается в том, что я ей предоставлю нормальные условия жизни. Видимо, я ее уже не увижу никогда. Совершаются попытки отобрать у меня и сына. Зачем отцу мои дети, когда он как дедушка всегда мог иметь с внуками контакт? Я могу объяснить только как некими странностями его психики. От власти он ошалел… Также очень страшно за своего мужа. Ему даже в Польше поступают различные угрозы от неизвестных лиц. Страшно подумать, что будет дальше. Знаю, что в России отец сделает все, чтоб или посадить меня или отправить в психиатрическую лечебницу - он меня ненавидит, да и так ему будет еще проще отобрать у меня детей».
Напомню: сам Владимир Литвиненко общаться с «Новой» не пожелал, а его адвокат пригрозила исками.
А в остальном с момента выхода нашей первой публикации все осталось по-прежнему: то же глухое молчание государственных чинов. Неужели все так привыкли, что даже просто знакомым первого лица никто не смеет задать ни один вопрос?
P.S. «Новая газета» не ставит своей целью кого-либо обвинить или оправдать. Мы настаиваем лишь на том, чтобы вся эта совокупность уголовных дел расследовалась объективно и под контролем общественности. Именно поэтому мы призываем руководство правоохранительных органов, следствия и прокуратуры в рамках их полномочий уделить внимание этой истории.
Дзержинский районный суд продлил срок ареста бывшей судье Калининского районного суда Петербурга адвокату Татьяне Зайферт. Обвиняемая в организации попытки рейдерского захвата коммерческого помещения на Лиговском проспекте проведёт в тюрьме ещё 3,5 месяца. Татьяна Зайферт работала в аппарате бывшего депутата Законодательного собрания Петербурга Ольги Литвиненко, помощников которой в последнее время преследуют однотипные неприятности: их обвиняют в совершении уголовных преступлений.
Не повезло с клиентами
Суть предъявленного Татьяне Зайферт обвинения кажется немного неожиданной. К госпоже Зайферт, когда она ещё имела статус судьи в отставке и не являлась адвокатом Ленинградской областной коллегии адвокатов, обратились граждане, которые попросили осуществить юридическое сопровождение одной сделки. Они принесли Татьяне Зайферт документы, из которых следовало, будто они являются собственниками некоего ЗАО «Итус-Тур», которому принадлежит нежилое помещение, расположенное в доме № 66-64, лит. «А», по Лиговскому проспекту. Следствие полагает, что стоит оно не менее 9 300 000 рублей.
Обратившиеся к Татьяне Зайферт бизнесмены хотели продать помещение, однако испытывали определённый дискомфорт в связи с внутренним конфликтом: имелись люди, полагавшие, что именно они имеют права на данное имущество. Эти люди обратились в суд и в правоохранительные органы. Потому юридическое сопровождение сделки и потребовалось.
Татьяна Зайферт наняла охранное предприятие, которое обеспечило доступ в продаваемое помещение только тем лицам, которых хотели туда допустить её клиенты. Ещё она научила их, как правильно вести себя в правоохранительных органах, как организовать сам процесс продажи помещения, плюс ещё всякие юридические мелочи, необходимые для успешного завершения сделки.
Любой человек, хотя бы читавший про бизнес в газетах, прекрасно знает: ежедневно к десяткам петербургских юристов десятки бизнесменов обращаются именно с такими просьбами. Юридическое сопровождение конфликтных сделок – обычное дело, никаких нареканий со стороны правоохранительных органов никогда не вызывающее.
В данном случае появились основания полагать, что документы, с которыми бизнесмены обратились к Татьяне Зайферт и которые свидетельствовали о том, что они – собственники ЗАО «Итус-Тур», – не совсем корректные. Подозрения, надо полагать, имели веские основания – по данному факту Главное следственное управление СК РФ по Петербургу возбудило уголовное дело по части 4 статьи 159 УК РФ (мошенничество, совершенное в крупном размере организованной группой).
Знала – не знала
Это – тяжкое преступление, однако в содействии приобретению обратившимися к Татьяне Зайферт бизнесменами акций ЗАО «Итус-Тур» саму бывшую судью никто винит. Неожиданность данного уголовного дела как раз и заключается в том, что, по мнению следствия, женщина заранее знала, что её клиенты завладели «Итус-Туром» мошенническим путём, и, вооружённая этими знаниями, помогла им продать имущество.
К юристам довольно часто обращаются не совсем честные люди с просьбами о сопровождении сделок. При этом часто не сообщают все нюансы, а ставят конкретную задачу: мол, вот документы о том, что нам принадлежит такая-то компания, обеспечьте, пожалуйста, её юридически корректную продажу. В данном случае следствие утверждает: Зайферт заранее знала, что фактически организует легализацию незаконной сделки путём продажи имущества добросовестным приобретателям. В этой связи интересно только, каким образом следствие собирается доказать этот нюанс? Ведь конкретные действия Татьяны Зайферт, описанные в фабуле обвинения, не выходят за рамки закона.
Сама Татьяна Зайферт категорически отрицает свою вину.
В редакцию «Фонтанки» попало представление «О даче согласия на исполнение судебного решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу …Зайферт Т.Е.», которое лично глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин направил в квалификационную коллегию судей Петербурга. Из документа видно, что на момент его написания обвинение Татьяны Зайферт основывалось лишь на свидетельских показаниях.
Только за последние полгода разваливший сразу два резонансных уголовных дела известный адвокат Юрий Новолодский после очередной своей победы над следствием заявил автору этих строк: нет худших доказательств, чем свидетельские показания. Эту простую, но подзабытую российским следствием истину теоретически знают все юристы.
Не удивительно, что при таком раскладе уголовное преследование Татьяны Зайферт заставляет вспомнить об одном нюансе её биографии: с марта 2009 года по июль 2011-го она работала помощником теперь уже бывшего депутата Законодательного собрания Петербурга Ольги Литвиненко.
Роковая Ольга
Такие ассоциации связаны с тем, что в течение последних 2-х лет правоохранительные органы предъявили претензии к 5-ти бывшим помощникам Ольги Литвиненко. Например, Илью Хлусова обвиняют в соучастии в крупном мошенничестве, результатом которого стал нанесенный бюджету ущерб более чем на 3,6 миллиона рублей. Он полностью признал свою вину, однако уже более года ожидает судебного процесса в следственном изоляторе.
Из постановления о привлечении господина Хлусова в качестве обвиняемого видно, что следствие полагает, будто бы его подельниками являются еще один бывший помощник депутата Ольги Литвиненко некто Руслан Прасолов и заместитель главы администрации Петроградского района Наталья Соломахина. Прасолов объявлен в розыск и проживает, судя по всему, за пределами нашей необъятной Родины, а Соломахина каждое утро ходит на работу в качестве заместителя главы районной администрации. По словам ее адвоката Анны Марковой, госпожа Соломахина категорически отрицает свою вину.
Более того, в сентябре 2011 года между Ильей Хлусовым и сотрудником 1 отдела ОРЧ-1 ГУ МВД РФ по СЗФО Кругловым произошел неприятный разговор. В результате Хлусов и Круглов пожаловались в полицию о том, что избили друг друга. Полицейскому Круглову поверили, и по его заявлению было возбуждено уголовное дело. Помощнику депутата Хлусову в возбуждении по его заявлению соответственно было отказано. Впрочем, и инициированное Кругловым дело вскоре было прекращено в связи с примирением сторон.
Неприятный разговор, повлекший обращение Хлусова в полицию, происходил у дверей реанимационного отделения больницы Святого Георгия, из которого тот выходил после процедур. Присутствовавшая при инциденте Мария Рябкова, супруга Хлусова, сегодня ходит в суд качестве обвиняемой – там слушается уголовное дело об избиении ею полицейского Хачатурова, якобы происшедшем у дверей той самой реанимации. Мария Рябкова заявила «Фонтанке», что все эти события она связывает с тем, что она с мужем поддерживала Ольгу Литвиненко в ее конфликте с отцом.
В апреле 2011 года и в марте 2012-го в квартире человека из окружения Ольги Литвиненко - юриста Станислава Дмитренко - были проведены обыски. Первый производился в рамках уголовного дела, возбужденного по факту незаконных финансовых операций. Второй - в рамках дела об убийстве предпринимателя Александра Лившица в июле 2005 года. Станислав Дмитренко утверждает, что никакого отношения ни к одному из указанных преступлений не имел, а обыска являются способами психологического давления на него. В чем суть этого давления, господин Дмитренко легально предполагать не стал, опасаясь обвинений в клевете.
Можно резюмировать: 5 человек из ближайшего окружения бывшего депутата питерского ЗакСа Ольги Литвиненко оказались преследуемыми правоохранительными органами.
Ректор ни при чём
В суде Татьяна Зайферт заявила, что стала жертвой конфликта между бывшим депутатом Законодательного собрания Петербурга Ольгой Литвиненко и её отцом - ректором Горного университета Владимиром Литвиненко. Более того, имеется устойчивое мнение о том, будто все неприятности бывших помощников Ольги Литвиненко связаны со сложными семейными взаимоотношениями депутата. Литвиненко-старший известен широкой общественности прежде всего как глава предвыборного штаба российского президента Владимира Путина.
Описывать этот конфликт вряд ли стоит – во-первых, он уже многократно описан, во-вторых, всегда неприятно копаться в чужом белье. «Фонтанка» обратилась к Владимиру Литвиненко с просьбой прокомментировать описанные события. Ректор Горного связался с автором этих строк с помощью своего адвоката Светланы Савиновой, которая в чрезвычайно корректных выражениях заявила: Владимир Литвиненко не может комментировать уголовные дела помощников Ольги, потому что никакого отношения к ним не имеет.
Константин Шмелёв,
«Фонтанка.ру»
Ее обвиняют в "покушении на мошенничество" — по версии следствия, она "приняла на себя роль лидера организованной преступной группы" в деле о рейдерском захвате помещения.
Сама Зайферт утверждает о своей невиновности и связывает свое уголовное преследование с делом семьи ректора Горного университета и доверенного лица Путина Владимира Литвиненко: будучи помощником его дочери, депутата заксобрания Санкт-Петербурга Ольги Литвиненко, Зайферт представляла ее интересы в судебной тяжбе с отцом за ее дочь Эстер-Марию. По странному стечению обстоятельств, все 6 помощников Ольги Литвиненко после ее ссоры с отцом оказались либо в тюрьме, либо под следствием, либо в больнице с проломанной головой, либо в эмиграции.
В своих письмах PublicPost из СИЗО Татьяна Зайферт рассказывает о предшествовавшем аресту заседании коллегии судей, об условиях своего содержания в изоляторе и о встречах с теми, кого она до этого судила», - сообщает интернет-сайт PublicPost.
«В СИЗО меня встретили с уважением (а может и со страхом), приезжал даже чиновник из отдела собственной безопасности УФСИН. Мне даже сначала камеру продемонстрировали, чтобы я убедилась, что она приличная. По местным меркам действительно приличная: нас трое, есть холодильник, телевизор, горячая вода (правда, не всегда, так как маленький напор). Но условия безопасного содержания не соблюдаются: одна из сокамерниц ранее судима, сейчас осуждена второй раз, тогда как судимых и несудимых должны содержать отдельно, даже бывших сотрудников.
Весь инвентарь — кровати, одеяла — 1958 года рождения (я не шучу). Решетки на окнах с двух сторон и приварены, так что если пожар, не успеют. Есть ту пищу, которую тут дают, в принципе нельзя — опасно для здоровья. Но я, видимо, уже в таком психологическом состоянии, что впечатлить меня нельзя ничем, даже душем один раз в неделю! В принципе судья не представляет, что такое СИЗО, даже если участвует в выездных судебных заседаниях. Такие заседания обычно проходят либо в следственных кабинетах, а они отремонтированы: пластиковые окна, чистота, на стенах панели, хороший свет, либо в самых лучших помещениях: в тюремной больнице, например, заседания проходят в библиотеке. Адвокаты, за редким исключением, тоже не вникают [в условия содержания их подзащитных], они всегда спешат. По сути, ни судья, ни адвокат не в состоянии адекватно оценить, что происходит внутри.
Уже на следующий день после моего приезда сюда все в СИЗО знали, что сидит бывший судья. При этом была специально запущена информация, что меня посадили за взятку в 5 миллионов рублей. Хорошо, что Саша (муж Татьяны — прим. ред.) мне передал питерскую "Новую газету" со статьей про меня, и я отдала ее читать персоналу. Потом уже все влезли в интернет и стали по-другому на меня смотреть — как персонал, так и контингент.
Встречала я тут и людей ранее мною судимых. Так, на следующий день после того, как я здесь оказалась, меня повели на осмотр в медсанчасть, так как накануне вечером, когда меня сюда доставили, у меня было очень высокое давление, а врач отказался меня принимать. Там, в медсанчасти, я встретила женщину — помню только ее фамилию — которую я осудила в 2007 году. К приговору она претензий не имела — она получила условный срок (что-то с наркотиками), но в 2011 она перестала отмечаться в уголовно-исполнительной инспекции, и суд заменил условное осуждение на реальное. При этом почему-то она решила, что это сделала я, хотя я с 2008 года судьей не работаю. Как она потом пояснила, адвокат ей рассказал, что хотел попасть ко мне на прием, но не попал. Видимо, был "положняковый" (бесплатный). С трудом ей объяснили, что я ни при чем, при этом я сидела в клетке, а она стояла рядом.
Вскоре после этого я шла по территории с одним хилым охранником, а рядом человек 20 мужчин из спецотряда (осужденные, работающие в СИЗО) разгружали машину. Один из них, увидев меня, радостно закричал: "Здравствуйте, товарищ судья!" Лицо знакомое, вроде как дело прекращала в отношении него. Видимо, сел снова. Остальные тут же отреагировали: "Тамбовский волк ей товарищ!" Если что — один охранник ничего бы с ними не сделал.
Я за свои приговоры спокойна — ни одного неправосудного я не выносила. Но это с моей точки зрения. А с другой стороны?
Конечно, те, кого я судила, тем более женщины, практически уже не сидят, а если и сидят, то не здесь. Из тех, кто здесь, в основном статья 228 (наркотики) и 159 (мошенничество) — по ней идет много бухгалтеров и юристов, и даже заместитель руководителя нотариальной палаты Санкт-Петербурга».
Татьяна Зайферт, бывшая судья Калининского районного суда Санкт-Петербурга
В конце апреля в публикации «Семейное дело» Агентство федеральных расследований FLB рассказывало: «доверенным лицом Путина в Санкт-Петербурге Владимир Литвиненко стал еще в 2000 году. Именно он тогда выдвинул Путина в президенты от группы инициативных лиц, а в 2004-м даже возглавил его предвыборный штаб. Но в прошлом году его собственный, семейный штаб понес потерю: пропала его дочь Ольга, бывший депутат петербургского Заксобрания. За расследование уголовного дела, возбужденного по ч. 3 статьи 127 УК РФ (незаконное лишение свободы), взялось Главное следственное управление Следственного комитета по Санкт-Петербургу.
Следствие искало женщину несколько месяцев, а «Собеседник» еще в прошлом году нашел ее за несколько минут. Экс-депутат призналась, что если и боится похищения, то лишь со стороны своего отца, который уже похитил у нее старшего ребенка, дочь Эстер-Марию.
- Я даже страну боюсь назвать, где сейчас нахожусь, - призналась «Собеседнику» Ольга. - Боюсь, что Владимир Стефонович (отец — ред.) может подослать двух человек, и... Сначала ведь одному моему помощнику дали по голове, потом второму. Угрозы, избиения, обыски. Даже юристы уже боятся со мной иметь дело. А от имени адвоката Владимира Стефановича пришло сообщение, чтобы я в его пользу отказалась от дочери и передала на воспитание своего сына. Мне кричали, что я - не мать, потому что я рожала дочь не «как полагается», что рожала с помощью кесарева сечения, а не в муках. Меня выкинули из дома, и с тех пор не могу увидеть родного ребенка. А в июне было возбуждено уголовное дело №300544 по факту моего, якобы похищения. Мою, квартиру, которую я собиралась продать, арестовали. В другую квартиру, которую я сдавала, пришли следователи, и сказали арендаторам, что они там могут жить бесплатно. Все это делается для того, чтобы лишить меня средств на адвокатов.
Еще в декабре я сообщил о полученной от Литвиненко информации в Главное следственное управление Следственного комитета РФ по Санкт-Петербургу, которое занимается розыском женщины (номер обращения 390). Месяца через полтора с «Собеседником» связался Антон Брейдо, руководитель Первого следственного отдела первого управления по расследованию особо важных дел. Он сообщил, что очень хотел бы пообщаться со мной лично, но не может сам выехать в Москву, поэтому пообещал прислать столичных коллег. За три прошедших месяца вместо обещанных коллег приходили только бумажки, что мое заявление о том, что Литвиненко не похищена, находятся на рассмотрении. Это подтверждает версию женщины, что ее на самом деле никто не похищал и не особо ищет.
На прошлой же неделе выяснилось, что покидать Петербург с командировками Антон Брейдо все-таки может. Он посетил со служебным визитом Польшу, чтобы допросить в рамках текущего дела мужа Ольги.
- Это был абсурд, - рассказал «Собеседнику» сам Петр, гражданин Польши. - Все это дело — абсурд. Следователей абсолютно не интересовала информация о местонахождении моей жены, которая якобы похищена. Все вопросы, которые они задавали, касались информации обо мне, чтобы доказать, что наш с Ольгой сын — не наш ребенок, чтобы отобрать и его.
- Кто-то написал заявление, что отец нашего Мишеньки — не мой муж, а совершенно другой человек, и мы теперь боимся, что ребенка украдут и вывезут в Россию. Похитив дочь, Владимир Стефанович теперь хочет забрать у меня и сына, - подтвердила «Собеседнику» Ольга Литвиненко. - Из-за этого мы постоянно меняем адреса, но за нами продолжают следить авто или внушительного вида детины. Были даже попытки выкрасть сына, но благодаря определенным связям моего супруга с людьми, близкими к местным правоохранительным структурам, эти попытки были пресечены. И все это происходит на трерритории другой страны. Это уже — не семейный, это — политический и даже международный конфликт.
Встречать Брейдо в польском аэропорту Ольга Литвиненко пришла в сопровождении журналистов местных телеканалов. «Рада вас видеть», - сказала она. «А я — нет», - ответил тот, отворачиваясь от камер. Перед отъездом следователя Ольга поинтересовалась у него, закроют ли дело хотя бы в отношении ее похищения, поскольку очевидно, что она — на свободе.
- Он мне ответил, что закроет дело, как только будет дана команда. Очевидно, что это действительно не банальный семейный конфликт, - считает сама Ольга Литвиненко. - Иначе зачем было привлекать к нему силовые органы, чтобы инспирировать мой розыск. Для меня это — показатель того бесправия, в котором сейчас находится Россия, когда под именем Путина можно творить что угодно”, - приводит ее слова Олег Ролдугин в еженедельнике «Собеседник».
В Дзержинском районном суде началось слушание по существу уголовного дела в отношении Ильи Хлусова, бывшего помощника экс-депутата Законодательного собрания Петербурга Ольги Литвиненко, дочери ректора Горного университета. Хлусов – первый из 5 подвергшихся уголовному преследованию помощников депутата Литвиненко, чьё уголовное дело дошло до суда. Он полностью признал вину, и дело слушается в особом порядке. Но, вопреки ожиданиям быстрого завершения процесса, суд назначил помощнику депутата комплексную психолого-психиатрическую экспертизу.
Наказуемые праздники
По версии следствия, помощник депутата Законодательного собрания Петербурга Илья Хлусов принимал участие в крупном мошенничестве, результатом которого стал нанесенный бюджету ущерб более чем на 3,6 миллиона рублей.
Схема мошенничества следствию видится такой.
В конце 2010 года Илья Хлусов вместе с двумя подельниками якобы организовали участие в государственных контрактах двух ООО: «Гарант Северо-Запад» и «Интернациональный центр творчества». Следствие полагает, что обе компании были зарегистрированы в один день, а их руководителями были номинальные лица. В постановлении о привлечении Ильи Хлусова в качестве обвиняемого эти компании названы «подставными».
Стараниями Хлусова и его подельников, полагает следствие, эти компании сумели стать участниками государственных контрактов, заказчиком в которых выступала администрация Петроградского района Петербурга. Суть контрактов сводилась к проведению различных культурно-массовых мероприятий (как правило, праздников) районного масштаба. А суть преступления якобы сводилась к тому, что свои обязательства по данным контрактам «подставные» компании исполнили не полностью, а деньги получили полностью – благодаря тому, что акты сдачи-приемки выполненных работ были подписаны представителями районной администрации стараниями одного из участников этого преступления.
Илья Хлусов полностью признал свою вину, раскаялся и сотрудничал со следствием – в результате судья Дзержинского районного суда Петербурга Анжелика Морозова слушает дело в особом порядке, то есть без допроса свидетелей. В таких ситуациях обвинительный приговор, как правило, предсказуем, хотя даже в таком «упрощенном» виде данный процесс преподнёс некоторые неожиданности.
Представители подсудимого ожидали, что сегодня же процесс закончится обвинительным приговором, после которого Илья Хлусов выйдет из зала суда на свободу с наказанием, срок которого соответствовал бы времени, уже проведенному им в следственном изоляторе. Однако, узнав о нескольких черепно-мозговых травмах подсудимого, судья Морозова отправила его на стационарную психолого-психиатрическую экспертизу, против чего сам Хлусов категорически возражал. Но действия судьи понятны: она не хочет, чтобы в дальнейшем у какой-нибудь из сторон появились формальные основания для отмены приговора.
Преподнесла сюрприз и Кристина Тюльпанова, представляющая интересы потерпевшего – администрации Петроградского района Петербурга. Она заявила, что договор с ней был заключён всего два дня назад, в связи с чем она вообще не знакома с материалами дела.
Раскаявшемуся Илье Хлусову не удалось в этот день выйти на свободу, но дальнейшее развитие данного уголовного дела, судя по всему, будет касаться не только его. В этом уголовном деле есть 2 подельника Хлусова, которые в рамках процесса в Дзержинском суде названы «неустановленными лицами».
Из постановления о привлечении господина Хлусова в качестве обвиняемого видно, что следствие полагает, будто подельниками Хлусова являются еще один бывший помощник депутата Ольги Литвиненко некто Руслан Прасолов и заместитель главы администрации Петроградского района Наталья Соломахина.
Их сегодняшний статус совершенно разный: Прасолов объявлен в розыск и проживает, судя по всему, за пределами нашей необъятной Родины, а Соломахина каждое утро ходит на работу в качестве заместителя главы районной администрации. По словам ее адвоката Анны Марковой, госпожа Соломахина категорически отрицает свою вину.
Опасная должность помощника
Это уголовное дело принципиальным образом отличается от прочих многочисленных дел, в которых изобличаются казнокрады районного масштаба. Отличие в том, что у ряда заинтересованных лиц имеется устойчивое мнение, будто данное дело имеет дополнительную интригу – якобы оно связано с конфликтом между бывшим депутатом петербургского Законодательного собрания Ольгой Литвиненко и её отцом, ректором Национального минерально-сырьевого университета «Горный» Владимиром Литвиненко. Последний известен широкой общественности прежде всего как глава предвыборного штаба российского президента Владимира Путина.
Описывать этот конфликт вряд ли стоит – во-первых, он уже многократно описан, во-вторых, всегда неприятно копаться в чужом белье. Но, видимо, имеет смысл кратко рассказать о некоторых событиях, которые на протяжении последних 2 - 3 лет стали происходить с помощниками депутата Ольги Литвиненко, пока она еще не лишилась своего статуса с перевыборами парламента в декабре, и продолжают происходить теперь.
Герой нашего судебного репортажа Илья Хлусов в мае 2010 года стал жертвой странного нападения – некто без видимых причин ударил его бутылкой по голове. Уголовное дело по данному факту возбуждено не было.
В сентябре 2011 года между Ильей Хлусовым и сотрудником 1-го отдела ОРЧ-1 ГУ МВД РФ по СЗФО Кругловым произошел неприятный разговор. В результате Хлусов и Круглов пожаловались в полицию, что избили друг друга. Полицейскому Круглову поверили, и по его заявлению было возбуждено уголовное дело. Помощнику депутата Хлусову не поверили – в возбуждении уголовного дела по его заявлению было отказано. Впрочем, возбужденное по заявлению Круглова уголовное дело было прекращено в связи с примирением сторон.
Неприятный разговор, повлекший обращение Хлусова в полицию, происходил у дверей реанимационного отделения больницы Святого Георгия, из которого после процедур выходил Хлусов. Присутствовавшая при инциденте Мария Рябкова, супруга Хлусова, сегодня ходит в суд качестве обвиняемой – там слушается уголовное дело об избиении уже другого полицейского - Хачатурова, якобы происшедшем у дверей той самой реанимации в момент разговора между Кругловом и Хлусовым.
Мария Рябкова заявила «Фонтанке», что все эти события связывает с тем, что она с мужем поддерживала Ольгу Литвиненко в ее конфликте с отцом.
В декабре 2010 года жертвой неустановленных следствием преступников стал ещё один человек из ближайшего окружения Ольги Литвиненко – юрист Станислав Дмитренко. Его подкараулили у подъезда и сильно ударили по голове. По словам Дмитренко, у него до сих пор в лицевую часть черепа имплантированы титановые пластины. По данному факту в Следственном управлении при УВД по Кировскому району Петербурга было возбуждено уголовное дело, которое предсказуемо ни к чему не привело.
Станислав Дмитренко заявил «Фонтанке», что незадолго до нападения ему звонил неизвестный и требовал прекратить любые контакты с Ольгой Литвиненко.
Более того, в апреле 2011 года и в марте 2012-го в квартире юриста Дмитренко были проведены обыски. Первый обыск производился в рамках уголовного дела, возбужденного по факту незаконных финансовых операций. Второй обыск производился в рамках уголовного дела об убийстве предпринимателя Александра Лившица в июле 2005 года.
Станислав Дмитренко утверждает, что никакого отношения ни к одному из указанных преступлений не имел, а обыски являются способами психологического давления на него. В чем суть этого давления, господин Дмитренко легально предполагать не стал, опасаясь обвинений в клевете.
А недавно была арестована ещё одна помощница Ольги Литвиненко – адвокат, бывшая федеральная судья Татьяна Зайферт. Ей инкриминируют участие в организации рейдерского захвата помещения на Лиговском проспекте. Это уголовное дело находится в стадии предварительного следствия, но, к сожалению, представляющий интересы Зайферт адвокат Сергей Кузьмин предложение «Фонтанки» о комментариях проигнорировал.
Можно резюмировать: 5 человек из ближайшего окружения депутата Ольги Литвиненко оказались преследуемыми правоохранительными органами. И скоро первое из этих преследований пройдет проверку в суде, после чего станет ясно, совершал ли помощник депутата Илья Хлусов преступление, в котором его обвинило следствие.
Но, похоже, в любом случае перед нами лишь начало запутанной и странной резонансной интриги.
Константин Шмелёв, «Фонтанка.ру»
Главным следственным управлением Следственного комитета РФ по Санкт-Петербургу завершено расследование уголовного дела в отношении 44-летнего Ильи Хлусова, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество, совершенное группой лиц в особо крупном размере).
Уголовное дело в отношении бывшего помощника депутата Законодательного Собрания Санкт-Петербурга Ильи Хлусова, в связи с заключением им досудебного соглашения о сотрудничестве, было выделено в отдельное производство, из уголовного дела по обвинению Прасолова Р. и заместителя Главы Администрации Петроградского района Соломахиной Н. в совершении хищения бюджетных средств в особо крупном размере.
В ходе следствия установлено, что Хлусов, вступив в предварительный сговор с Прасоловым, Соломахиной и неустановленными лицами для совершения хищения, путем обмана уполномоченных государственных органов, бюджетных денежных средств в особо крупном размере, выплачиваемых в связи с исполнением государственных контрактов, заключаемых администрацией Петроградского района г. Санкт-Петербурга с коммерческими организациями и разработав план совершения преступления, в период с 24.09.2010 по 12.07.2011 под предлогом оплаты по государственным контрактам об оказании услуг по проведению праздничных мероприятий, заключенным между Администрацией Петроградского района г. Санкт-Петербурга и подставными фирмами, совершили хищение бюджетных средств. Данные денежные средства были незаконно обналичены Хлусовым, Прасоловым и неустановленными лицами, после чего Хлусов, Прасолов, Соломахина и неустановленные лица, согласно заранее достигнутой договоренности, распределили денежные средства между собой и распорядились ими по своему усмотрению, причинив своими действиями государству ущерб на сумму 3 620 389 рублей, то есть, в особо крупном размере.
Следствием собрана достаточная доказательственная база, в связи с чем уголовное дело с утвержденным обвинительным заключением направлено в суд для рассмотрения по существу.
Расследование уголовного дела в отношении Прасолова и Соломахиной продолжается.
Бывшая судья Калининского райсуда арестована и отправлена в СИЗО №5 на Арсенальной
Татьяна Зайферт обвиняется в мошенничестве с целью захвата помещения (подробно об этом деле «Новая» рассказывала в № 44). Между тем сама Зайферт заявляет о своей невиновности и связывает возбужденное против нее уголовное преследование с длительной тяжбой между ректором Горного института Владимиром Литвиненко и его дочерью, экс-депутатом Заксобрания Ольгой Литвиненко. Зайферт была помощницей последней и несколько раз защищала ее интересы в суде с отцом, когда Ольга пыталась вернуть свою малолетнюю дочь, Эстер-Марию. Против шести бывших помощников Ольги Литвиненко, участвовавших в этой уголовно-семейной драме, возбуждены дела по не связанным друг с другом основаниям.
Мама Татьяны Зайферт Нина Ивановна пишет письмо генеральному прокурору,пытаясь добиться справедливости
Квадратные глаза
На момент якобы совершенного Зайферт преступления она как бывшая судья имела статус спецсубъекта, поэтому постановление о привлечении ее в качестве обвиняемой подписал сам глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин. Он же ходатайствовал о заключении Татьяны Евгеньевны под стражу. Однако на первом суде по мере пресечения с Зайферт обошлись мягче: определили залог в три миллиона рублей.
С помощью друзей удалось вовремя собрать нужную сумму. Однако Следственный комитет продолжал настаивать — он подал апелляционную жалобу, в результате чего первое решение было отменено, а в конце мая суд постановил посадить женщину под арест.
3 июля была рассмотрена апелляция Зайферт, а 11 июля Квалификационная коллегия судей рассмотрела дело своей бывшей коллеги и согласилась с решением суда. В тот же день Зайферт оказалась в тюрьме.
Скорее всего, это произошло бы еще в середине июня, если бы в тот момент Татьяна Евгеньевна не попала в больницу в Сестрорецке с гипертоническим кризом.
— В больницу на третий день приехал следователь Яшков, после чего Татьяну сразу же выписали, — рассказывает ее муж Александр. — У нее опять поднялось давление: она страдает этим после травмы в ДТП в 2004 году. Однако в Следственном комитете считают, что моя жена симулирует…
Понимая, что ни в одной питерской больнице Зайферт долго не пролежать, семья решила отправить ее долечиваться в Москву, в госпиталь Бурденко. Там Татьяне Евгеньевне сделали коронарное шунтирование. Однако вскоре и в Бурденко появился следователь СК.
— Видимо, начальник военного госпиталя испугался фамилии Бастрыкин, — рассуждает Александр. — Татьяну выписали. Все медицинские документы есть в деле, однако судей они не убедили в том, что по состоянию здоровья ее нельзя заключать под стражу.
Не убедили судей и собственные глаза. И на заседание по апелляции Зайферт, и на квалификационную коллегию приходилось вызывать скорую.
— Когда врач приехал на первый суд, он измерил Татьяне давление в зале и сначала сказал, что нужно ехать в больницу. Они спустились в машину, врач стал звонить насчет госпитализации… и вдруг сказал, что в госпитализации отказано. У него были квадратные глаза — видимо, не часто поступают такие отказы, — возмущается Александр. — Татьяне сделали укол, и она вернулась в зал.
История повторилась на заседании квалификационной коллегии. И снова судьи не поверили в реальность заболевания Зайферт. У них были другие доказательства.
Судебная медицина взамен человеческой
Дело в том, что в конце апреля Татьяне Евгеньевне провели комиссионную медицинскую судебную экспертизу в Бюро судебно-медицинской экспертизы (БСМЭ). Следователь Яшков поставил перед экспертами один вопрос: страдает ли Зайферт заболеваниями, препятствующими содержанию под стражей?
Это вообще-то случай уникальный. Перечень заболеваний, с которыми людей нельзя держать в тюрьме, содержится в постановлении Правительства РФ от 14.01.2011 г. № 3. Там же прописаны правила медицинского освидетельствования подозреваемых или обвиняемых и четко сказано, что это освидетельствование можно назначать только тем, кто уже содержится под стражей (по требованию самого арестованного или врача СИЗО). Пока же человек находится на свободе, он сам определяет, где и как ему проводить диагностику и лечиться, какие собирать медицинские документы, в том числе в качестве доказательств для суда.
Более того, БСМЭ, как следует и из смысла существования этой организации, и из информации у нее на сайте, проводит только судебно-медицинские исследования, т. е. экспертизы, целью которых служит сбор доказательств для судебных процессов. При этом для определения, есть ли у человека заболевания, препятствующие содержанию под стражей, требуется проводить медицинское освидетельствование, цель которого совсем другая: выявление болезней.
Несмотря на незаконность медицинской судебной экспертизы, Татьяна Зайферт как человек законопослушный на нее явилась. Правда, ходатайствовала об отложении рассмотрения, так как среди экспертов отсутствовали врачи-специалисты по ее профильным заболеваниям, к тому же в комиссию не были предоставлены ее медицинские документы. Комиссия ходатайство приняла, однако все же вынесла решение, фактически заочное, что опасных заболеваний у Зайферт нет.
Суд, рассматривавший апелляцию Бастрыкина в начале мая, отказался приобщить эту «экспертизу» к делу, приняв во внимание доводы обвиняемой. А вот суд первой инстанции в конце мая — уже ничего, принял.
А раз в деле подшито, что «нет заболеваний, препятствующих содержанию под стражей», тот тут вызывай скорую, не вызывай…
Кто кому опасен
Основанием для заключения Татьяны Евгеньевны под стражу, хотя первоначально суд остановился на залоге, стало заявление одного из обвиняемых по делу, Глинского, о том, что ему угрожал другой обвиняемый, Кириенко, и ссылался при этом на Зайферт, как будто это она его подослала.
Угрозы якобы имели место в конце мая, незадолго до нового суда по мере пресечения Зайферт. Угрожать в такой ситуации мог бы только слабоумный: даже если бы Глинский спешно отказался от своих показаний, на суд по мере пресечения это никак повлиять не могло.
«Я никому не угрожала, денег не предлагала. То, что кто-то упомянул мою фамилию, не является угрозой, я не являюсь должностным лицом, имеющим возможность предпринять в отношении Глинского какие-либо действия, направленные на избежание им уголовной ответственности или, наоборот, направленные на ухудшение его процессуального положения», — пишет Зайферт в своей апелляционной жалобе. Кстати, она несколько раз добровольно прошла детектор лжи, чтобы подтвердить эти свои слова.
Более того, узнав, что 22 мая Глинский пожаловался на угрозы, через два дня Зайферт тоже обратилась с заявлением в Следственный комитет с просьбой о применении к ней мер безопасности. «Я опасаюсь обвиняемых Горака, Глинского и Кириенко, которые, зная, что я могу разоблачить их как лиц, дающих ложные показания, могут оказать на меня давление, учитывая, что за мной следят неизвестные лица, в моей машине прострелили стекло и т. д., о чем я ранее неоднократно сообщала в правоохранительные органы, но никаких мер предпринято никем не было, — сообщает Татьяна Евгеньевна в апелляционной жалобе. — Однако мое ходатайство, в отличие от ходатайства г-на Глинского, до настоящего времени не рассмотрено, о его рассмотрении и о результатах рассмотрения мне не сообщено. То есть Глинский, мужчина, нуждается в защите, а я, женщина, — нет».
Зайферт полагает, что выбор в отношении ее заключения под стражу за ненасильственное преступление — прямое средство давления на нее как обвиняемую и на суд, «который должен будет в случае постановления обвинительного приговора в выборе вида и меры наказания считаться с фактом реально проведенного срока в следственном изоляторе».
Анджей БЕЛОВРАНИН
Фото Евгении Кирпичниковой
P. S. В ближайшее время «Новая» рассчитывает получить комментарии Следственного комитета и Владимира Литвиненко.
CАНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 12 июля. Депутат Государственной думы РФ Владимир Васильев обратился с письменным запросом к генпрокурору Юрию Чайке с просьбой рассмотреть законность нескольких уголовных дел, возбужденных в Петербурге. Примечательно, что все фигуранты уголовных дел так или иначе имеют отношение к громкому семейному конфликту ректора Горного института Владимира Литвиненко и его дочери Ольги Литвиненко.
Направляю вам обращение заместителя главного редактора "Новой газеты" Сергея Соколова о якобы заказном характере давления со стороны правоохранительных органов Петербурга, в том числе с возбуждением уголовных дел, в отношении Ильи Хлусова, Станислава Дмитренко, Руслана Прасолова, Марии Рябковой, Натальи Жуковой, Сергея Курбатова, Татьяны Зайферт. По утверждению автора обращения, причиной организованного преследования стала косвенная причастность указанных лицк семейному конфликту Литвиненко", — говорится в обращении депутата.
Владимир Васильев просит генпрокурора также рассмотреть обращение журналиста и принять решение о проведении проверки законности возбуждения упомянутых им уголовных дел.
Напомним, все указанные лица так или иначе работали штатными или общественными помощниками Ольги Литвиненко, дочери ректора Горного института. В течение нескольких последних лет на каждого из помощников Ольги Литвиненко были заведены уголовные дела, а одна из помощниц — экс-судья Калининского федерального суда Петербурга Татьяна Зайферт — накануне, 11 июля, прямо в зале суда была взята под стражу на время предварительного следствия, которое продолжается уже второй год. Ей вменяется покушение на мошенничество в особо крупном размере.
Между тем сама Зайферт утверждает, что дело против нее сфабриковано только потому, что она в свое время представляла интересы экс-депутата ЗакСа Ольги Литвиненко в семейной тяжбе против собственного отца, Владимира Литвиненко.
Сама Зайферт сообщила "Росбалту", что у нее основания предполагать, что она вряд ли вернется из СИЗО живой и здоровой.
Адвокат, экономист и даже няня – все пойдут в тюрьму
Источник http://piter.tv/event/Advokat_ekonomist_i_dazh/
18.06.2012
Сразу несколько петербуржцев из разных слоев общества заявили Piter.tv, что стали объектом преследования одной могущественной фигуры. Всех этих людей объединяет одно – они работали на Ольгу Литвиненко, бывшего депутата петербургского парламента.
Одна из жертв уже завтра может оказаться под арестом – Татьяна Зайферт, бывший федеральный судья Калининского райсуда Петербурга, обвиняется в рейдерстве, но утверждает, что ее дело сфабриковано под нажимом высокопоставленных лиц.
Она называет Piter.tv фамилии шести человек, в отношении которых возбуждены уголовные дела или они проходят свидетелями по делам, к которым, по их словам, они не имеют отношения.
Все перечисленные Татьяной Зайферт граждане ранее работали на депутата Ольгу Литвиненко, которая сейчас находится в Польше.
Ольга Литвиненко стала известна в Петербурге после публичного скандала, в ходе которого она неоднократно заявляла, что ее окружение и она сама стали объектом преследования ее отца, ректора Горного института Владимира Литвиненко, богатого и влиятельного чиновника. Семейный конфликт стоил Ольге дочери – ее в возрасте одного года после продолжительных судебных баталий отобрали у матери и теперь ее воспитывает дедушка. А лица, помогавшие Ольге в судебных тяжбах с отцом, преследуются силовиками.
Татьяна Зайферт утверждает, что обвинения в отношении нее бездоказательны, а, по ее мнению, чтобы получить ее признание, завтра, 19 июня, она будет арестована и уже в тюрьме подвергнута физическому давлению.
Показательно, что вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении нее решался лично председателем Следственного комитета России Александром Бастрыкиным.
Другая жертва высокопоставленных чиновников – экономист Мария Рябкова, также бывший помощникОльги Литвиненко. Эту хрупкую женщину обвиняют в избиении двух офицеров полиции. Мария говорит, что оснований для возбуждения дела нет, потому что у полицейских нет даже легких телесных повреждений, а сами они являются сильными спортивными мужчинами, однако дело в отношении Рябковой всерьез рассматривается судом уже полгода.
Еще одному персонажу, Станиславу Дмитренко, помощнику Ольги Литвиненко, досталось больше, чем прочим ее подчиненным – его жестоко избили неизвестные лица, сделав инвалидом. Кроме того, у него в квартире также проводились обыски, причем обвинили Дмитренко в похищении своего руководителя, Ольги Литвиненко. По версии следствия, Дмитренко похитил Литвиненко, которая, напомним, сейчас скрывается от родительского гнева в Польше – она живет там с мужем и младшим ребенком.
Мы демонстрируем видео, снятое западными журналистами в аэропорту Варшавы – на видео зафиксирован визит следователя ГСУ в Польшу, где он должен был собрать доказательства похищенияОльги Литвиненко. Она сама вышла к следователю и потребовала себя допросить, чтобы закрыть абсурдное дело о похищении, но следователь отказался с ней разговаривать и улетел обратно в Москву.
Кроме перечисленных лиц, уголовным преследованиям подвергаются еще три помощника и другаОльги Литвиненко, включая даже няню - инвалида и ветерана труда Наталью Жукову.
По некоторым предположениям, цель всех этих операций — давление на знакомых Ольги Литвиненко, чтобы оставить ее в одиночестве и лишить профессиональной поддержки.
Сейчас все граждане, считающие себя жертвами необоснованных преследований, пишут жалобы высшим должностным лицам страны в надежде на справедливость и защиту. Мы сообщим, чем закончатся истории этих людей.
Что касается комментариев Владимира Литвиненко, то их оказалось невозможно получить по независящим от редакции обстоятельствам.
История Татьяны Зайферт может служить классической иллюстрацией поговорки про сапожника без сапог. Экс-судья не может отстоять в суде свою правоту, в то время как реальные преступники спокойно разгуливают на свободе.
Бывший федеральный судья Калининского райсуда Петербурга Татьяна Зайферт в самое ближайшее время может оказаться за решеткой. Срок грозит весьма внушительный — до 10 лет. Однако сама Зайферт и ее окружение убеждены, что вся история высосана из пальца, уголовное дело — сфабриковано, а причиной тому — банальная месть.
Загадочное дело Татьяны Зайферт началось практически одновременно с другой громкой историей, в свое время взбудоражившей Петербург: с родственными внутрисемейными тяжбами семьи ректора Горного института Владимира Литвиненко и его дочери, экс-депутата Заксобрания Ольги Литвиненко. Дело о то ли похищении, то ли изъятии малолетней дочери Ольги Литвиненко Эстер-Марии до сих пор опутано тайнами и слухами, однако многие лица, так или иначе задействованные в этом мутном деле, рано или поздно оказываются под следствием и судом. В том числе и Татьяна Зайферт, как раз в разгар конфликта Литвиненко работавшая помощницей депутата Ольги Литвиненко.
Формально уголовное дело, возбужденное против Татьяны Зайферт, не имеет никакого отношения к семейной драме Литвиненко. Зайферт обвиняют в покушении на совершение мошенничества в особо крупных размерах. Якобы Зайферт, будучи профессиональным юристом, оказывала консультативные услуги лицам, которые затем были обвинены в мошенничестве с "рейдерским" душком. Цена вопроса — мансардное помещение площадью около 90 кв.м на Лиговском проспекте.
На самом же деле, как рассказала Зайферт "Росбалту", дело 2-летней давности сфабриковано и основано лишь на противоречивых показаниях допрошенных по делу лиц, впоследствии привлеченных в качестве обвиняемых. По словам Татьяны, никаких иных доказательств ее якобы преступной деятельности нет ни в материалах дела, ни в суде.
"До марта 2011 года я знать не знала ничего об этой истории с мансардой на Лиговке, — рассказывает Татьяна Зайферт. — Уголовное преследование началось только после марта 2011 года — то есть после того, как я приняла участие в гражданском процессе о возврате малолетней дочери Ольги Литвиненко, выступая в Василеостровском суде в качестве представителя Ольги по доверенности. Ольга в ту пору была депутатом Заксобрания, я — ее штатным помощником. И именно после того суда стала четко прослеживаться тенденция: чем принципиальнее наша позиция в отношении Ольги Литвиненко, тем больше грязи на тебя выливается. Например, обвиняемые по делу о мошенничестве по поводу мансарды на Лиговке раньше, то есть в течение двух лет, меня даже не упоминали на допросах. Зато после марта 2011 года в протоколах обвиняемых стала регулярно появляться моя фамилия, причем мое якобы деятельное участие в этом деле увеличивалось от допроса к допросу. А производство самих допросов странным образом зависело от публикаций в СМИ по обстоятельствам тяжбы Литвиненко".
Дело против Зайферт закручивалось с завидной для нашей Фемиды скоростью. Поскольку Зайферт имеет статус судьи в отставке, то и отношение со стороны правосудия к ней должно быть особым. Неудивительно поэтому, что делом Зайферт занялись едва ли не первые лица следственного комитета России и его управления по Санкт-Петербургу.
Помимо этого, как рассказывает бывшая судья, давление на нее началось буквально со всех сторон. Саму Татьяну преследовали и фотографировали неизвестные лица, в квартире матери Татьяны было обнаружено подслушивающее устройство, у нее на лестничной клетке – видеокамера наблюдения, мужа хватали на улице в присутствии дочери и увозили в неизвестном направлении, прострелили стекло в машине. Оперативники умудрялись находить женщину в самых неожиданных местах — и только для того, чтобы вручить очередную повестку на допрос. Тогда, год назад, пока еще в качестве свидетеля. Однако психологическое давление давало о себе знать.
Зато наметилась и еще одна крайне любопытная тенденция: так или иначе различные противоправные, насильственные или противозаконные действия стали совершаться в отношении остальных коллег Зайферт — штатных или общественных помощников Ольги Литвиненко. Один из них, Илья Хлусов, оказался в реанимации ВМА после нападения на него неизвестными лицами (в возбуждении уголовного дела в отношении неизвестных отказано), а позже и в СИЗО по обвинению в мошенничестве. Второй помощник, юрист Стас Дмитренко, после угроз по телефону с намеками не поддерживать Ольгу Литвиненко, также был подвергнут нападению, несколько дней находился в реанимации, перенес несколько операций. Уголовное дело было возбуждено, но никаких конкретных результатов с декабря 2010 года так и не принесло. Спустя год — в апреле 2011 года — в квартире Дмитренко был произведен обыск. По словам Дмитренко и его жены, "сгребалось все", однако на последующих допросах следователей интересовали в основном вопросы об окружении Ольги Литвиненко. Оба бывших помощника Ольги Литвиненко убеждены, что целью этих действий было именно запугивание.
Затем настала очередь еще одного помощника Ольги Литвиненко Руслана Прасолова. Мужчину обвинили в уклонении от службы в армии. Прасолову удалось доказать, что он призыву не подлежит, однако и после многократных визитов в прокуратуру его продолжали преследовать лица, представлявшиеся полицейскими. Любопытно, что после проведенной проверки выяснилось, что в указанных отделах полиции никаких розыскных действий в отношении Прасолова не осуществлялось. Однако в настоящее время дело возобновлено, Прасолов объявлен в международный розыск.
В марте 2011 года был произведен обыск в квартире еще одной помощницы, Марии Рябковой. Что искали — не известно. Впоследствии обыск был судом признан незаконным. Однако пропавшие при обыске деньги – не найдены. Сама Рябкова в настоящее время обвиняется в совершении нападения на полицейского – мастера спорта по боксу, и что самое поразительное – на глазах у еще двух полицейских. Хрупкой Марии вполне "светит" до пяти лет тюрьмы.
Поразительно, но некое невразумительное уголовное дело было возбуждено даже в отношеnbsp; На момент якобы совершенного Зайферт преступления она как бывшая судья имела статус спецсубъекта, поэтому постановление оnbsp;нии няни детей Ольги Литвиненко — пожилой женщины, инвалида и ветерана труда Натальи Жуковой. По некоторым предположениям, цель этих махинаций — отказ от какого-либо сотрудничества с самой Ольгой.
В начале июня 2012 года по обвинению в мошенничестве задержан помощник Ольги Литвиненко, подполковник милиции Сергей Курбатов. В течение пяти суток Ленинский районный суд рассматривал материал об аресте, и в результате Курбатов (инвалид П группы, два ножевых ранения в голову, отсутствует одна почка, стоит сердечный стент) был отпущен.
В итоге все люди из окружения Ольги Литвиненко получили по "своему" уголовному делу. С Татьяной Зайферт дело обстояло по-другому. В отношении бывшей сотрудницы правоохранительных органов суета вокруг уголовного дела нарастала как снежный ком. Но апофеозом стало предъявленное 3 февраля 2012 года обвинение Зайферт по ст.30 ч.3, 159 ч.4 УК РФ в покушении на мошенничество и, что самое главное, неадекватная мера пресечение — арест. Правда, суд сначала все-таки пошел навстречу бывшей коллеге и выпустил Зайферт под залог в 3 млн рублей (заметим, что подозреваемые в куда более тяжких преступлениях отделывались куда меньшими суммами залога).
Однако и на этом суд да дело не закончились: буквально на днях суд удовлетворил ходатайство следственного комитета об избрании в отношении Зайферт более жесткой меры пресечения — заключения под стражу сроком на 2 месяца на период предварительного следствия, длящегося и так уже более двух лет. В качестве аргументов следствия фигурирует тот факт, что Татьяна является экс-сотрудником правоохранительных органов и, оставаясь на свободе, каким-то образом может повлиять на ход судопроизводства. Татьяна обжаловала судебное определение, однако есть все основания полагать, что уже в конце июня имеющая 32-летний стаж работы, работающая адвокатом, живущая в нормальной семье, с супругом, дочерью-студенткой, пожилой больной матерью и никуда не собирающая сбегать Татьяна Зайферт, как "особо опасный преступник", окажется за решеткой, поскольку может оказать давление на неустановленных за 2 года следствием свидетелей, уничтожить не обнаруженные в течение 2-х лет следствием документы. Один из аргументов руководителя СК: "Она пишет везде жалобы, чем представляет опасность для общества".
Примечательно, что Ольга Литвиненко, ставшая вольно или невольно эпицентром криминально-психологической войны, официально заявляет, что на людей из ее бывшего окружения организована травля.
Сама Татьяна Зайферт готова адекватно оценивать даже самые абсурдные особенности российского следствия и правосудия и не вмешивается в ход процессов. Однако заскоки российской Фемиды изумляют даже посторонних: в то время как кровавые убийцы из той же, например, станицы Кущевской преспокойно отделываются от заслуженного наказания 150-тысячными штрафами, не слишком молодая и не слишком здоровая женщина, не представляющая социальной опасности, может попасть за решетку только потому, что оказалась в ненужное время в ненужном месте. Но, увы, доводы здравого смысла в этой странной истории оказываются немыми.
Сегодня экс-депутат Парламента Санкт-Петербурга - Ольга Литвиненко, дала интервью польским СМИ по поводу проводимой в центре Варшавы массовой акции протеста против политики России!
Экс-депутат заявила об отсутствии свободы слова в России, высказала свое мнение о катастрофе в Смоленске, рассказала об арестах своих единомышленников, о похищении своей дочери...
Одно из интервью можно будет услышать сегодня в 20:00, в воскресенье в эфире, посвященном данной акции и в четверг. О точном времени мы Вас проинформируем дополнительно.
"И все-таки Путинская Система похитила у меня дочь"
Сегодня я разговаривала с одной известной писательницей.
Разговор прервался. Прервался как только я сказала, что мою дочь похитил не просто мой отец, а система российской власти. Я звонила ей еще раз… трубку она уже не сняла…
О чем мы разговаривали – мы пытались разобраться в том, кто все-таки украл мою дочь… просто мой отец или все-таки Власть, иначе говоря – Система. Понятие системы – для русского народа привито с генетикой, впитано с молоком матери, оно было и есть в крови россиян, равно как и подобострастное унизительное служение этой власти.
Путинская Россия сегодня – синтез Сталинско-Брежневско-Андроповской карально-запугивательной Системы, где государство внушает боязнь и страх. Системы, которая делает все, чтобы управлять своим народом даже на уровне мыслей, чтобы уложить в головах у людей так называемую "идеологически-правильную" систему мышления.
Конечно же, с первого взгляда создается впечатление, что гражданам все еще пока разрешены эмоции, человеку разрешается говорить как бы «от себя», иногда даже разрешается думать…… но – в рамках. В рамках этой пресловутой системы. Все как и раньше: опять люди шепчутся (только уже не на кухнях, так как возможности прослушки стали куда более "продвинутыми"), опять людей одолевает тот извечный архаичный русскийстрах - страх перед властью, страх перед системой.
Люди не просто боятся говорить, люди боятся слушать.
Страх, удивительным образом соединенный с раболепским поклонением перед источником страха - Властью и садомазохистическим вожделением перед этой властью. Опять возвращаются времена самиздатов, только теперь их заменили твиттеры и фейсбуки, возвращаются времена, когда уголовное право действительно становится не просто каральным механизмом преступников, а инквизиционным институтом уничтожения идеологических противников той самой системы.
Системе этой чуждо все человеческое. Путинская система уничтожает неугодных ей с такой же яростью и самозабвением, как когда-то органы гестапо уничтожали евреев, Ленин – интеллигенцию, Ежов – ученых, Сталин – поляков… и не только…Путинская система вобрала в себя все наиболее действенные методы тоталитаризма и теперь – уничтожает… всех. Без разбора калечит судьбы, семьи, для этой системы – ничто лишить мать дочери, лишить матери сына, лишить детей отца и матери.
А «…народ безмолвствует…». Все как и раньше. Как мне однажды сказал один милиционер: "Сунемся -шапки полетят..".
Мой отец - наглядный продукт этой Системы. Системы страха, лжи имолчания. Система, к которой он лоялен, даже – близок, она позволила ему быть таким. Дала ему все рычаги воздействия и все возможности. Что тут говорить – самодуров на Руси всегда хватало. Они всегда творили, что желали, а ради своего "хочу" не брезговали попранием самых святых морально-этических норм.
Моя история в любом Европейском государстве закончилась бы просто и ясно – приехали бы мы с работником местной администрации и забрали бы мою доченьку домой. Потому что в Европе есть ЗАКОН, в Путинской России – есть «право» для избранных. А мой отец – «избранный».
Когда у меня похитили дочь – мой отец-олигарх воевал со мной не на равных. Он подключил в действие Систему. Путинскую систему. Именем Путина он вершил свою волю. Именем Путина он заставил молчать и заставил бояться милицию, именем Путина заставил прокуратуру потакать его сумасбродству, именем путина скупил «нужных людей» в органах опеки поселка Белоостров, где долгое время удерживал мою дочь, не допускал к ней даже «скорую».
«Именем Российской Федерации» меня хотят лишить материнства."именем российской федерации" сажают моих друзей. "именем российской федерации" разбивают и разлучают семьи, бьют при обысках прикладами автоматов. "именем российской федерации" фабрикуют уголовные дела на тех, кто меня не предал. именем системы - Путинской системы.
Дочь-сирота при живой матери. Все все видели. Все все знают. Все… предательски молчат. Все боятся. Всех одолевает страх, что если сказать хоть слово – Система будет работать против.
...Боятся даже слушать...
Как в старом, но опять актуальном анекдоте – «…одни сидят, другие трясутся…»
О.В. Литвиненко
PO POLSKU
Mój ojciec posiada dobrze ułożone stosunki w strukturach administracyjnych i tak zwanych strukturach ochrony porządku publicznego, w rosyjskich sądach i prokuraturach wszystkich szczebli. Z powyższymi urzędnikami rozlicza się mieszkaniami, które buduje jego firma, oraz świadczy usługi w zakresie lobbingu, o czym często piszą media.
Od samego początku dojścia do władzy Władimira Putina nadzoruje wzajemne stosunki między państwem a biznesem surowcowym w Rosji, przy jego osobistym udziale i w jego obecności podpisywane są wielomiliardowe kontrakty oraz z jego nadania rozdzielane są stanowiska i nominacje współpracownikom i członkom rządu, szefom ministerstw, przyjaciołom.
Władimir Litwinenko jest protektorem spółki FosAgro, do niedawnych czasów jednego z najbardziej zamkniętych holdingów Rosji, kierowanym przez jego bliskiego przyjaciela – senatora Rady Federacji Andrieja Gurjewa, którego powołanie na stanowisko senatora ojciec również przypisuje sobie. Mój ojciec jest członkiem rady dyrektorów i posiada 10% uprzywilejowanych akcji spółki chemicznej, która została oszacowana w trakcie IPO w Londynie na 5,2 mld USD. Ojciec otrzymał akcje spółki za aktywną pomoc w rozwaleniu największej w Rosji spółki JUKOS, kierowanej wcześniej przez Michaiła Chodorkowskiego, zasądzonego niewiadomo za co, a obecnie odbywającego karę w koloniach karnych. Spółka FosAgro stanowiła wielkie aktywa JUKOSu, formalnie sprawa karna przeciwko Michaiłowi Chodorkowskiemu została zapoczątkowane w związku z tym, że on jakoby przeprowadził bezprawną prywatyzację spółki Apatit, od której rozpoczęło się tworzenie holdingu FosAgro. Mój ojciec Władimir Litwinenko pomógł Putinowi w sprawie niszczenia JUKOSu. Należy również odnotować, że mój ojciec jest nieetatowym doradcą prezydenta ds. kompleksu mineralno-surowcowego Rosji.
Ja, Olga Litwinenko, jestem opozycyjnym politykiem w Rosji .
Jestem byłą eks-deputowaną Parlamentu Sankt Petersburga, polityką zaczęłam zajmować się wskutek nalegań mojego ojca. Do roku 2004 byłam członkiem rządzącej w Rosji partii politycznej Jedna Rosja, byłam najmłodszym członkiem rady politycznej partii, a w roku 2005 zostałam członkiem partii Rosyjska Partia Życia, która później została przemianowana na Sprawiedliwą Rosję. Był to projekt Kremla aby stworzyć partię, pokazać, że w Rosji jakoby istnieje opozycja. Ja przystępując do Sprawiedliwej Rosji, głęboko wierzyłam, że tworzymy wolną od wpływów władzy partię dla młodych ludzi otwartych na zmiany polityczne. W tym samym czasie założyłam ruch młodzieżowy „Młode Życie” i stanęłam na czele tego ruch. Później ruch ten stał się młodzieżowym oddziałem partii politycznej Sprawiedliwa Rosja.
W 2007 roku stałam się najmłodszym wybranym przez naród deputowanym parlamentu Sankt Petersburga.
W trakcie działalności jako deputowanej parlamentu wchodziłam w skład komisji ds. zagadnień socjalnych i wtedy udało mi się zrealizować bardzo dużo celów: przeprowadzono remonty dziesiątek szkół, szpitali, przedszkoli, zostały zbudowane obiekty sportowe dla dzieci, przeprowadzono setki imprez kulturalnych i sportowych dla dzieci z rodzin niezamożnych, dzieci inwalidów.
Jednak wszystkie moje projekty ustaw, mające charakter liberalny, nie zostały przyjęte, ponieważ były zablokowane przez rządzącą większość.
Jako deputowana przepracowałam do końca okresu, na który mnie wybrał naród.
Właśnie w okresie swojej pracy jako deputowanej parlamentu uświadomiłam sobie brak w Rosji wolności myśli politycznej, brak wolności słowa, ponieważ moje przekonania z gruntu stały się odmienne od proputinowskich przekonań mojego ojca.
Stałam się opozycyjnym politykiem, który opuścił szeregi partii, której członkiem byłam wcześniej, ponieważ pojęłam, że jest to partia poddająca się wpływom kremla, partia populistyczna, która głosząc opozycyjne hasła w każdym przypadku wspiera działający obecnie reżim.
Jak się to wydarzyło:
W 2009 roku urodziłam córkę Ester-Marię. Kochałam i Kocham Swoją Córeczkę którą wychowywałam, od urodzenia była moim oczkiem w głowie, Moją Małą Księżniczką.
To mniej więcej od tego momentu moja deputacka działalność wywoływała u mojego ojca gniew i irytację.
Mój ojciec w 2010 roku, aby zablokować moją działalność polityczną, która wówczas przybierała na sile, emanując myślami o jasnych opozycyjnych poglądach, uprowadził moją córkę. Wiedząc, że Córeczka jest najważniejsza i że tylko Ona może odciągnąć mnie od mojej politycznej aktywności, schował ją w swojej willi poza miastem, gdzie jego ochrona nie pozwalała mi zbliżyć się do Córki ani Jej zobaczyć. Przy kilku próbach przedostania się i odebrania Córki zostałam okrutnie pobita i trafiłam do szpitala. O tym pisano w prasie i od tego momentu zaczęło się moje piekło.
Chcę zaznaczyć, że nawet wtedy będąc deputowaną i posiadając odpowiednie pełnomocnictwa w rosji nie byłam w stanie uzyskać żadnej prawdy, polityczna wola i koligacje mojego ojca okazały się tysiąckrotnie silniejsze niż prawda matki, której Dziecko zostało uprowadzone.
Rozpoczęłam otwartą walkę o swoją Córeczkę z wszechwładnym putinowskim reżimem.
Jako deputowana i jako matka napisałam i wysłałam dziesiątki oświadczeń, skarg i pozwów sądowych do wszelkich instancji: do organów opiekuńczych, milicji (która później została przemianowana na policję), prokuratur wszelkich szczebli, Komitetu Śledczego Rosji, Prokuratury Generalnej, do sądów, w tym do sądów rejonowych, Sądu Miejskiego Sankt Petersburga, Sądu Najwyższego Federacji Rosyjskiej oraz Prezydium Sądu Najwyższego Federacji Rosyjskiej, napisałam zapytanie deputackie do gubernatora Sankt Petersburga, które zostało odrzucone z powodu lobbingu mojego ojca, zwracałam się do pełnomocnika do spraw praw dziecka Rosji, do premiera i prezydenta Rosji i wielu innych, ale od wszystkich wymienionych powyżej instytucji i funkcjonariuszy otrzymywałam jedynie zdawkowe formalne odpowiedzi. Każdy w strachu lub pod wpływem ojca, rozkładał ręce, nie chciał się angażować lub jawnie działał na korzyść mojego ojca, który korumpował lobbował aby pokazać że władza wyznacza wyroki w rosji a jedynie słuszne decyzje to te które podejmują ludzie Putina.
Rozumiejąc bezskuteczność moich wysiłków, zamiarów, uświadomiłam swoją całkowitą bezradność wobec putinowskiego reżimu przy braku w Rosji pojęcia wolności, jako takiej, „głasności” (jawności), wolności słowa. Na moim przykładzie w sposób namacalny zostało zademonstrowane jak milicja, prokuratury i sądy zależne są i podporządkowane reżimowi putinowskiemu. Również mój przykład namacalnie zademonstrował, że dowolny dokument międzynarodowy dotyczący praw człowieka i obywatela oraz praw dziecka w Federacji Rosyjskiej jest jedynie fikcją.
W trakcie walki o swoją Córeczkę, aktywnie wypowiadałam swój opozycyjny punkt widzenia wobec putinowskiego reżimu. Często występowałam w rosyjskich mediach przeciwko panowaniu przyjaciół Putina w Rosji, przeciwko proputinowskim strukturom oligarchicznym i zawsze starałam się powiedzieć prawdę o tym, co obecnie dzieje się w rosji, o tym że pracownicy kupionej milicji są poplecznikami Putina i że wspierają go przy realizowaniu jego woli w postępowaniu z takimi niepokornymi obywatelami, jak ja.
Przeciwko mnie już, jako opozycyjnemu deputowanemu, rozpętała się prawdziwa nagonka polityczna.
Mojemu dopiero co narodzonemu Synkowi niechciano wydać aktów urodzenia, mając nadzieję że przeszkodzi to w ucieczce za granicę.
Jednakże przy pomocy jednego z rosyjskich opozycjonistów udało się opuścić Rosje.
Do podjęcia tej decyzji zmuszona zostałam po tym jak mój ojciec groził, że zabierze mi również Synka.
W momencie ucieczki z Rosji ucierpiał mój asystent. Pracownicy milicji zauważywszy, że uciekam, znaleźli go na mieście i dotkliwie pobili. Zlokalizowanie go nie było trudne, gdyż od momentu rozpoczęcia na mnie nagonki, ja jak i moi współpracownicy byliśmy śledzeni. Tuż po pobiciu latem 2010 roku wobec niego została bezpodstawnie wszczęta sprawa karna nr 119702.
Od tamtego momentu w Rosji wywierano i wywiera się dalej nacisk na moich pomocników – teraz już byłych pomocników. Wobec wszystkich pomocników zostały sfabrykowane sprawy karne, aby nasilić na nich nacisk psychologiczny. W ich mieszkaniach w obecności domowników i dzieci przeprowadzane są bezprawne rewizje, podczas których stosowane są pobicia kolbami pistoletów maszynowych. Rewizje prowadzone były również w miejscach ich pracy.
Mój doradca prawny Stanisława, znany w Rosji prawnik, zimą 2010 roku został zaatakowany przez mojego ojca w obecności jego ochrony, grożono mu, żeby nie odważył się mi pomagać. Po pewnym czasie Stanisław został napadnięty i dotkliwie pobity. Po pobiciu był reanimowany i trafił na oddział intensywnej terapii na dłuższy czas, przeszedł kilka operacji, w tym plastycznych. Obecnie połowa jego twarzy składa się z tytanowych płytek. Odmawia mu się wydania orzeczenia o niepełnosprawności. W danej chwili toczy się postępowanie gdzie jako podejrzanemu stawia się zarzut morderstwa, człowieka którego zabito 8 lat temu a sam podejrzany nie widział na oczy.
Mojego głównego pomocnika i doradcę prawnego Siergieja, emerytowanego podpułkownika milicji, inwalidę, również prześladuje mój ojciec i na podstawie sfabrykowanej sprawy karnej, grozi mu 20 lat pozbawienia wolności.
Mój pomocnik Ilja, z zawodu lekarz ginekolog, już trafił do więzienia, gdzie stracił 90% wzroku na wskutek pobić i tortur w więzieniu, gdzie żądają od niego, aby przyznał się do popełnienia przestępstw, których nie popełnił. On również nie ma możliwości orzeczenia o inwalidztwie czy też pobiciu, aby nie stało się jawnym, że w rosyjskich więzieniach stosuje się tortury. Grozi mu co najmniej 8 lat pozbawienia wolności w kolonii ostrego reżimu, obecnie oczekuje na ogłoszenie wyroku w areszcie śledczym „Kresty” już powyżej pół roku.
Wracając do słów mojego ojca, który groził że porwie mi Synka, ojciec dzięki swoim koneksjom w czerwcu 2011,założył sprawę o moim i synka uprowadzeniu. Poprzez to zablokował wszystkie moje nieruchomości w Rosji odcinając jedno ze źródeł naszego rodzinnego utrzymania. Co więcej sprawa uprowadzenia pozwoliła mu na kolejne nękania moich znajomych i przyjaciół.
Od momentu założenia sprawy o jakoby moim uprowadzeniu żadne moje oświadczenia, w tym podpisane notarialnie, już nie mogły być uznawane w sądach, a są jedynie wkładane do teczki z numerem mojej sprawy o uprowadzeniu 300544. Ja wielokrotnie starałam się dokazać, iż jestem zdrowa cała i nie porwana. Przesyłałam do sądu w Rosji, do śledczych: protokoły i zdjęcia ze spotkań moich kolegów parlamentarzystów z konsulem Rosji w Gdańsku, których byłam również uczestniczką (2011), dowody pobytu w hotelach, zdjęcia.
U mojego adwokata dwukrotnie były przeprowadzone przeszukiwania i zatrzymania rzeczy, próbując uczynić z niej świadka w sprawie „mojego uprowadzenia” , niezależnie że jest ona moim adwokatem.
Wobec wszystkich wymienionych powyżej osób założono sprawy karne, w których one występują jako oskarżeni lub świadkowie. Ci, którzy w danej chwili są świadkami, mogą w dowolnej chwili stać się oskarżonymi. Zostały przeprowadzone przeszukiwania, od których ucierpieli ich krewni, którzy byli w domu podczas przeszukiwań, w tym małoletnie dzieci i osoby starsze, ucierpiał również ich majątek, ponieważ przeszukiwania często przeprowadzane są z zaangażowaniem „specnazu” (jednostek specjalnych), z wykorzystaniem specjalnych urządzeń technicznych, elektrycznych szlifierek kątowych, łomów, elektroparalizatorów itp., wszystkie czynności wykonywano po grubiańsku. Podczas przeszukiwań były przypadki, kiedy znajdujące się w mieszkaniu osoby zmuszano do leżenia na podłodze przez cały czas, kiedy wykonywano rewizję, nie pozwalano nawet pójść do toalety. W ramach sfabrykowanych spraw na przesłuchania wywoływani są krewni oskarżanych i świadków, w tym osoby starsze i inwalidzi, podczas przesłuchań ich straszą i nakłaniają, aby namówili swoich krewnych – mężów, żony, pełnoletnich dzieci do dawania fałszywych zeznań. Na przesłuchania wzywano również moich byłych pomocników i znajomych: Maxima, Natalie, Artura, Maria, oraz zostały przeprowadzone przeszukiwania i zatrzymania rzeczy.
Aktywność mojego ojca ostatnio wyszła już poza granice Rosji. Przyjaciel Putina, oligarcha uważa że jego europejskie prawo czy zasady etyczne nie obowiązują, i że będąc tak majętnym oligarchą to on wyznacza prawo i mówi kto je będzie egzekwował, to on wskazuje kto jest winny i na jaką karę zasługuje.
Niespełna kilka miesięcy temu ojciec zaczął swoje działania w Polsce, gdzie obecnie przebywamy. Na początek wynajął grupę detektywów w celu ustalenia naszego miejsca zameldowania, przebywania. Ci nachodzili ojca mojego męża w domu i w pracy. Po ustaleniu miejsca zameldowania, Vladimir Litvinenko nasilił swoje działania. Wysłał prośbę o pomoc prawną i przesłuchanie mojego męża w charakterze świadka w związku ze sprawą mojego uprowadzenia.
Ojciec wysłał do Polski nie tylko swojego pełnomocnika, ale również funkcjonariuszy milicji, którzy w zeszłym tygodniu przesłuchiwali mojego męża. Pytania podczas przesłuchania miały na celu ustalić dodatkowe informacje na temat mojego męża na temat naszego miejsca przebywania. Mamy świadomość, że wszystkie te działania mają na celu realizację zamierzeń ojca, uprowadzenia mnie syna lub męża lub zabójstwa jednego z nas w celu jak to wyraził się mój ojciec pokazania że rosyjski oligarcha ustanawia prawo.
Podsumowując, cała moja walka o Córeczkę, o przetrwanie i ochronę rodziny, Synka i Męża ma niewątpliwie podłoże polityczne, które w połączeniu z siłą układów Putina, koneksjami Oligarchów tworzy niebezpieczną sytuacje.
Nasza walka z Rosją – bezprawiem i anarchią prawną oraz tak zwanymi strukturami ochrony porządku publicznego Rosji trwa.
Ольга Литвиненко: Отец пытается убить мужа и выкрасть моего второго ребенка
www.zaks.ru/new/archive/view/92567
(статья была удалена с сайта спустя два часа)
Экс-депутат ЗакСа Ольга Литвиненко, дочь "друга Путина", которую полиция считает "пропавшей", скрывается в Польше. Ее бывшие помощники искалечены и арестованы, за ней следят, ее мужа пытаются убить, сына – выкрасть. За всем этим, по словам Ольги Литвиненко, стоит ее отец. ЗАКС.Ру она рассказала, как живется на чужбине, есть ли у ее отца шансы стать губернатором и что его дружба с Путиным – миф.
Для справки: Владимир Стефанович Литвиненко является ректором Горного института. В минувшую президентскую кампанию возглавлял штаб Владимира Путина в Петербурге. Считается его другом.
Ольга Литвиненко являлась депутатом Законодательного собрания от "Справедливой России" прошлого созыва. В середине созыва она родила дочь, после чего фактически ушла из политики, погрузившись в конфликт с собственными родителями. Спор вышел из-за того, кто должен воспитывать и с кем должна жить дочь Ольги Литвиненко Эстер-Мария. В результате девочка осталась с Литвиненко-старшим, а Ольге пришлось покинуть Россию, опасаясь за свою жизнь. В рамках нижеприведенного интервью Ольга Литвиненко подробно напомнила ЗАКС.Ру историю конфликта с родителями (приведена под текстом интервью).
– Вас похитили?
– 29 июня 2011 года мой отец Владимир Стефанович Литвиненко написал заявление о моем похищении. Я думаю, что это было предлогом, чтобы арестовать мое имущество, и я не смогла оплачивать адвоката и в целом вести дальнейшую борьбу за украденную у меня дочь Эстер-Марию.
Владимир Стефанович заявление написал цинично, добавив, что я не хочу общаться со своим ребенком. Это ложь и клевета. Я бы хотела, чтобы когда-нибудь наступил момент, когда он ответит мне за это.
В моем рабочем кабинете в ЗакСе провели обыск. Наверное, проводили обыск у меня дома. Точно я не знаю. Но из дома я вывезла абсолютно все, когда уезжала в Финляндию – оставила там голые стены. Если там что-то нашли, то это подброшено. У меня было арестовано все имущество, квартиры.
– Сколько у вас арестовано квартир?
– Две. Одна в знаменитом доме на Нахимова, 15. Мне ее подарил отец. Продать ее невозможно. Я пыталась еще до того, как она оказалась под арестом. Приходили покупатели, их встречали какие-то люди на джипах, охрана не впускала их в квартиру. Милиция просто отходила в сторону и смотрела.
Вторую квартиру я купила по акции, в рассрочку. То есть все приобреталось не по мановению руки. Когда я работала депутатом, меня содержал отец и у меня была возможность вложить деньги в недвижимость.
– Почему вы не напишете, что вас не похищали, чтобы дело закрыли?
– Моим делом занимается следователь Антон Брейдо. Четыре дня назад он приехал в Польшу, чтобы допросить моего мужа. Я специально пришла в аэропорт, чтобы встретиться со следователем. Вручила ему несколько ходатайств с просьбами прекратить уголовное дело ввиду отсутствия состава преступления, снять арест с имущества. Показала ему свой паспорт.
Говорю ему: "Здравствуйте, рада вас видеть!". Он отвечает: "А я вас – нет". Я говорю: "Это понятно, но ведь вы меня так активно искали".
Ходатайства он взял. Казалось бы, выполнена вся формальная процедура. Вечером я дозвонилась ему в отель и по итогам разговора поняла (хочу в этом ошибаться), что дело он закрывать не собирается.
– Он не собирается вас допрашивать?
– Брейдо сказал, что хочет встретиться со мной на территории консульства. Я боюсь России как таковой – этой необузданной олигархической системы. У меня семья, муж ребенок – зайдя в консульство, я уже оттуда не выйду. Все произойдет без особого шума – запакуют в дипломатическую машину и увезут.
– Зачем вы устраиваете из семейного конфликта столько шума?
– Конфликт перешел из семейного в политический. Причем в нем виноват не столько мой отец, сколько сама система правоохранительных органов. Она позволила моему отцу вести себя именно таким образом. Россия всегда славилась самодурами – людьми, которые дорвались до власти, денег, и несмотря ни на какие общественные устои, хотят получить то, что они считают своим. Почему считают своим? Просто так, потому что им так кажется. И то, что система позволяет им бороться таким образом, – глубоко политическое дело. Я причисляю себя к людям, близким к оппозиции власти.
– На данный момент против вас заведено уголовное дело?
– Когда возбуждали дело о моем похищении, я обладала стаstrongтусом депутата. Просто так завести уголовное дело против меня было невозможно. Учитывая связи Владимира Стефановича, завести его сейчас очень легко. Я думаю, в конечном итоге он к этому придет. Я пытаюсь постоянно проверять это из разных источников. К возбуждению дела готова.
По моей информации, Владимир Стефанович к этому сейчас активно готовится. Что дело рано или поздно возбудят, мне говорят и источники в правоохранительных органах.
Во время избирательной кампании, когда Владимир Стефанович руководил штабом Путина, думаю, было не имиджево заводить дело. Сейчас он не смотрит на свой имидж. Этот человек поступится любыми моральными принципами ради своего "хочу".
Но я в любом случае намерена бороться за свою дочь до конца. Если при этом мне придется бегать от правоохранительных структур, если придется находиться в федеральном розыске, в международном розыске, я к этому, к сожалению, тоже готова.
– Как вы сейчас живете?
– За нами с мужем и сыном осуществляется неофициальная слежка. Мы видим ездящие за нами машины, ходящих за нами мальчиков. Они оставляют под дверями спички, бумажки, чтобы смотреть, открывалась ли дверь.
Мы ходим по квартире, как корова с колокольчиком, – со специальным пультом. Нажимаешь на нем кнопочку, приезжает охрана. Нам постоянно приходится выдумывать новые виды сигнализаций, окна мы заклеили специальной пленкой, чтобы получился эффект зеркала. Часто видим, что на углу стоит машина и за нами следят.
Огромное количество денег вместо того, чтобы тратить их на ребенка, приходится пускать на охрану. Мы живем на зарплату мужа, а он обычный европейский бизнесмен.
– Зачем за вами следят?
– Специалисты сказали, что это либо психологическое давление, либо завершающий этап по похищению ребенка. Неоднократно поступали предложения: отдай ребенка. Мы знаем энное количество людей (не буду называть их имена, они еще хотят жить), которым предлагалось приехать на автомобиле, накачать мужа наркотиками, чтобы он выглядел пьяным, а дальше: Эстония – паром, Финляндия и Россия. Думаю, это конкретный план Владимира Стефановича. В России мужа заставят отказаться от ребенка. Правда, сейчас суд вынес парадоксальное решение, что мой муж не является отцом моего ребенка. Но это другая история. В интересах сына не хочу на ней останавливаться.
Насколько я знаю, поступали и другие заказы. Говорят, был заказ на убийство моего мужа. Двое неизвестных, нож в живот, и человек умер. Заказ был дорогой, специфический. Не каждый на такое пойдет, тем более в Европе. Вроде бы он готов был за это платить от 200 тысяч долларов или евро, не знаю точно. То, что этот человек может выложить миллион за свое "хочу", я знаю абсолютно точно. Я говорю о своем отце, Владимире Стефановиче. Он обладает колоссальным финансовым ресурсом.
– В ближайшее время будут сделаны попытки выкрасть у вас сына?
– Думаю, они уже пытались. Но благодаря определенным связям моего супруга с людьми, близкими к местным правоохранительным структурам, эти попытки были пресечены.
– Правда ли, что ваш отец добивается поста губернатора Петербурга?
– Да, он пытался. И не в первый раз. Насколько я знаю, точно пытался сменить Полтавченко, вел консультации на эти темы. Но ряд ключевых фигур от этой мысли отказались. Потому что на посту губернатора должен быть гибкий в политическом плане человек. Человек, который не наделен такими колоссальными амбициями. Люди понимали, что диалог (а политика – это всегда диалог) с ним невозможен, боялись его авторитаризма. Желание Владимира Стефановича стать губернатором, как я думаю, обусловлено его бизнес-интересами.
– Какими бизнес-интересами?
– Есть ООО НГК "Горный" (нефтегазовая компания, созданная в 2006 году при участии Горного института. – прим. ЗАКС.Ру). Занимается бурением, предоставляет услуги по добыче нефти и газа. Есть и фирмы, которые занимаются строительством. Вообще Возможно, существует большое количество фирм, принадлежащих моему отцу, но зарегистрированных на супругу Владимира Стефановича, на ближайших заместителей.
Несколько объектов в Петербурге точно были построены с участием этих организаций. Ряд фирм участвуют в ТСЖ: построил огромный жилой комплекс, потом его обслуживаешь. А это не один жилой дом и не один жилой комплекс. Возможно, таких бизнес-интересов больше.
– Как ваш отец общается с Путиным?
– В течение последних лет пяти до того, как мы разошлись, я не помню каких-то супердружеских разговоров, контактов между Путиным и Владимиром Стефановичем. Я помню, однажды он ожидал приглашения на день рождения, уже даже подготовил костюм, но приглашения так и не поступило. Он был жутко расстроен.
Он часто звонит людям и говорит: "Я только что общался". И в это время пальцем многозначительно показывает кверху. Но я знаю абсолютно точно, что он не общался с Путиным. Он сидел дома, кушал, разговаривал с кем-то другим, но не с Путиным.
Я считаю, что этот человек (Владимир Литвиненко – прим. ЗАКС.Ру) – миф. Он создал о себе миф, а другим просто выгодно его поддерживать (поддерживая его, они сами ощущают к нему некую причастность). Он это очень умело сделал. В этом плане его актерскому таланту можно позавидовать.
– Действительно ли, когда две спорящие компании обращаются к Путину с просьбой рассудить их, он говорит: "Идите к Литвиненко"?
– Любое обращение стоит денег. Оно выгодно тому, кто получает деньги. Отчасти это правда, отчасти ложь. Если Владимир Стефанович поймет, что чего-то хочет, то рано или поздно это получит. Фраза "Обращайтесь к Литвиненко" носит мотивационный характер. Нужно замотивировать его. А он уже готов, как танк на амбразуры, идти и добиваться.
– Вы сейчас защищаетесь, намерены ли вы наступать?
– К сожалению, наступление возможно, когда ты равен противнику. А я не равна ни финансовому, ни политическому ресурсу Владимира Стефановича. Единственное, на что надеюсь, - на европейское понятие права. Я боюсь за свою жизнь, за жизнь супруга и за жизнь ребенка. Атаковать сейчас невозможно. Я сейчас пытаюсь вернуть дочь через европейские суды. С адвокатами мы разрабатываем очень интересный ход.
– Расскажите о преследовании ваших помощников и адвокатов.
– Уголовное дело ведется против Татьяны Зайсерт, моего главного юридического советника, судьи федерального суда (сейчас не без помощи Владимира Стефановича она лишена статуса судьи. Она не побоялся выступать на суде в мою защиту, с ней мы выиграли первое дело в районном суде по моей дочери. Вроде бы Владимир Стефанович предлагал ей должность в "Газпроме" – начальника юридического отдела "Петербургрегионгаза". Также предлагал должность в администрации президента. Она отказалась. За это и поплатилась. Началась жесткая травля. За ней следили, ее пытались запугивать, несколько раз стреляли по окнам ее автомобиля, подкладывали под дверь нелепые записки, чтобы она больше со мной не работала и не общалась. Были жуткие угрозы. Днем за ней ходило огромное количество внушительного вида джентльменов, которые ничего не делали, но при этом всем своим видом показывали: вот сейчас ты куда-то зайдешь и мы тебе дадим по голове. Не раз пытались избить ее мужа. Она жила, вздрагивая от любого телефонного звонка. Ее фотографировали на улице незнакомые люди, за ней следили. В итоге она была госпитализирована с гипертоническим кризисом, подозревали даже инфаркт.
Сейчас против нее возбуждено уголовное дело. Ее обвиняют в совершенно нелепом преступлении – в рейдерском захвате. 2 мая на день рождения моей мамы, супруги Владимира Стефановича (это, видимо, ей подарок такой – у нас же органы любят публично брать под стражу на день рождения, на юбилей свадьбы и т.д.), ей должны вынести обвинительный приговор. Сейчас Зайсерт на свободе – ее освободили под залог в три миллиона. Собрать эту суму помогали все знакомые. Загранпаспорт у нее порван – ей сказали: если не порвешь, мы тебя точно посадим.
Следственный комитет добивается заключения ее под стражу. Тех, кто позволил отпустить ее под залог, говорят, отстранили от курирования этого дела. Я считаю, что она будет лишена свободы, к сожалению. Ей грозит от 8 лет.
Свидетелем по моему делу проходит мой же адвокат Надежда Ершова. Ей поступали угрозы, ее запугивали. В результате она позвонила, говорит: у меня семья, дети, я боюсь выступать от твоего имени, боюсь подавать ходатайства. Теперь я осталась без представителя в России. Некому даже пойти и узнать, на какой счет я должна перечислять алименты. Все боятся. У Ершовой проводили обыск дома. Изъяли компьютер, сразу предложили добровольно выдать всю документацию, которая у нее есть по мне. Она сказала: "Я еще пока адвокат Ольги Владимировны". Оказалось, что сделать из адвоката свидетеля – не проблема.
Подозреваемым в деле о мошенничестве проходит мой главный помощник, полковник милицииСергей Владимирович Курбатов. Он заслуженный работник МВД, на службе лишился одной почки. Его обвиняют в том, что он подделал долговую расписку моего бывшего сожителя Агошкова – отца моей дочери. Было проведено несколько экспертиз, было установлено, что подпись действительно Агошкова. Но, тем не менее, как я понимаю, благодаря лобби моего отца дело возбудили. Думаю, что Владимир Стефанович помогает Агошкову, чтобы тот и дальше выступал на его стороне. Для этого, говорят, он взялся покрыть его долги. Но решил делать это не из своего кармана, а прибегнуть к более дешевому способу – через правоохранительные структуры.
По информации от источников в правоохранительных органах я знаю, что есть четкая установка Курбатова посадить. Его активно вызывают в убойный отдел. Возобновлено дело о смерти некоего Лившица Александра Натановича. Этот человек был то ли убит, то ли сам умер в Московском районе. Дело давно было закрыто, но, видимо, нужно было что-то такое придумать для устрашения.
По этому же делу приглашают в убойный отдел другого моего бывшего помощника Дмитренко Станислава Викторовича (и он, и Кубратов были когда-то знакомы с Лившицем). Сейчас Дмитренко проходит вроде бы как свидетель по делу об убийстве. Думаю, если я буду плохо себя вести, он станет подозреваемым, а потом обвиняемым.
До этого у Дмитренко был конфликт с Владимиром Стефановичем. В целях оказания мне юридической помощи он пытался пройти приходил ко мне в этот знаменитый дом на Нахимова, где установлено огромное количество головорезов, охраны (ТСЖ дома наняло вооруженных консьержей, которые даже жильцов пускают в дом только после проверки паспортов – прим. ЗАКС.Ру). Я его ждала. Он наткнулся на Владимира Стефановича. Тот спустил его с лестницы, разбил ноутбук.
Станислав поехал, подал заявление в милицию. Заявление благополучно затерялось. Затем ему позвонили и сказали: если не перестанешь работать с Ольгой, мы тебя убьем. Веря в определенную степень правосудия, он сказал "Да пошли вы!" Его подкараулили у подъезда, избили. Спасать Станислава фактически пришлось с того света. 3 дня он пролежал в реанимации без сознания. Половина его лица теперь заменена титановым пластинами. Недавно у него опять проводили обыск.
Моя помощница Мария Викторовна Рябкова обвиняется в том, что пыталась напасть на полицейского. Несколько дней назад проходил суд. Я знаю, что ее хотят посадить. Поддерживать со мной связь она боится.
Проводили обыск у Татьяны Прасоловой. Она инвалид 2-й группы, пенсионер, работала у меня помощником, рассылала письма ветеранам. Сейчас она абсолютно затравлена, ее сына – тоже моего бывшего помощника - хотят посадить за мошенничество. Ее вызывают на допросы. Следователь мне сказал, что ему нравится ее допрашивать, потому что у нее не осталось эмоций.
Когда люди заходят на допрос, мы очень боимся, потому что не знаем, выйдут они оттуда или нет. Бывали такие случаи. Это относится к Илье Хлусову. Он был моим хорошим знакомым, числился у меня в штате помощников. Сейчас он сидит в тюрьме, его били, он потерял зрение на 90%. Ненадолго его выпустили под подписку, но вскоре снова арестовали. Тогда я поняла, что его уже не выпустят. Он обвиняется, насколько я знаю, в нападении на сотрудника милиции. Плюс ему инкриминируют мошенничество.
Естественно, здесь я даже не перечисляю огромное количество людей, которых просто приглашают на допросы ради психологического давления. Приглашают моих подруг, с которыми я общалась, будучи в Финляндии, приглашают моих бывших шоферов, няню, проработавшую у меня с рождения сына. Происходят жуткие вещи.
Беседовал Олег Мухин
P.S. ЗАКС.Ру, прекрасно понимая, что Ольга Литвиненко является заинтересованной стороной конфликта и предупреждая обвинения в ангажированности, заранее сообщает, что готов опубликовать точку зрения Владимира Литвиненко.
Для справки: предыстории конфликта в изложении Ольги Литвиненко
В 2009 году 9 сентября я родила дочь Эстер-Марию. Тогда я проживала совместно с отцом ребенка. Мы не были с ним расписаны. Ребенок рос, мы приехали на дачу в Белоостров, к моему отцу Владимиру Стефановичу Литвиненко и матери Татьяне Петровне.
Уже от другого мужчины – Петра Кожевского (с которым сейчас я состою в законном браке) я забеременела. Это был 2010 год. Мне нужно было уезжать в роддом. Эстер-Марию я оставила с бабушкой и дедушкой. Зная закон, я написала доверенность на имя отца, что разрешаю ему принимать любые медицинские решения относительно моей дочери. Также я разрешила своей дочери проживать с моей семьей – бабушкой и дедушкой. На тот момент с отцом моей дочери у меня были крайне напряженные отношения. Он требовал с меня денег, заявлял, что он гражданин Голландии, что дочка будет проживать с ним. Хотя ему это не нужно – у него энное количество детей от разных жен по всему миру. Он просто хотел заработать. Жил за мой счет, получал от меня деньги, в том числе в долг. Начал меня пугать, что приедет и заберет мою дочь. Поэтому я и написала эту доверенность, чтобы никто без моего согласия не мог никуда увезти моего ребенка.
Узнав, что мои родители слегка неадекватно отнеслись к этой доверенности, я сразу же ее отозвала. При этом, заметьте, ни в коем случае там не было написано, что я передоверяю воспитание и уж тем более, что я отказываюсь от дочери.
Как только я родила сына, сразу поехала забирать свою дочь. Но мои родители безумно привязались к ребенку, происходило уже что-то не то. В моем присутствии мои родители уже не называли меня мамой. Эстер-Марию мне не отдали. На следующей неделе я поехала уже с шофером. Как только я зашла в дом, Владимир Стефанович жестоко избил меня (это подтверждают медицинские документы). Он пытался меня душить. Он говорил: "Вали отсюда! Какая ты мать!", кучу нецензурной брани. Прислонил меня к стене, жестоко избивал, держа за шею, поднял вверх и говорил какие-то жуткие слова. В итоге он вышвырнул меня из дома. Я пыталась пройти обратно, но физическое сопротивление было сильнее.
Потом со школьным приятелем (в целях его безопасности называть имя не буду) ездила на дачу. Его роль была – защитить меня от нападения. Я узнала, когда к моему ребенку приедет врач "скорой", пыталась пробраться в дом вместе с ним. Но мне снова было оказано физическое сопротивление.
Это все происходило, начиная с сентября. Ездила раз в неделю – две: время уходило на подготовку, на консультации с юристами. Владимир Стефанович пытался повлиять на меня через своих друзей – чтобы они надоумили меня отказаться от ребенка. Мне предлагали политические бонусы (прохождение в ЗакС следующего созыва, закрытие уголовных дел в отношении моих помощников, которые специально для давления на меня и были возбуждены), финансовые. Будучи нормальным человеком и матерью я, естественно, отказалась.
Потом на дачу были привлечены силы охраны. Курировал ее Игорь Сидоркевич, он называет себя полковником ФСБ. Он знаменитый спортсмен, курирует Федерацию дзюдо, которой я, будучи депутатом, неоднократно помогала. Я ему говорю: "Вы знаете, что там удерживается моя дочь?" Он мне отвечает: "Подождите немного, сейчас страсти улягутся и все нормально будет". Я отвечаю: "Вы поймите – там дочь". После этого он сказал: "Я больше с вами не буду разговаривать", – и бросил трубку.
Чтобы проникнуть на дачу, я вызвала милицию, звонила в прокуратуру. Приехала участковая. Говорит: "Ольга Владимировна, вы же понимаете, я ничего не могу сделать". Я отвечаю: "Как это ничего не можете сделать!? Там незаконно удерживается моя дочь. Есть сообщение о преступлении. Идите и проверьте". Понятно, что никто никуда не пошел, прокуроры не приехали. В итоге из милиции мне написали, что я приехала в "каком-то возбужденном состоянии, вела себя провокационно". Ну а как можно себя вести, когда ты попадаешь на дачный участок, где находится твоя дочь, которую ты не видела уже несколько месяцев! Не знаешь, что с ней, как она. Пытаешься ее забрать, а бабушка хватает ребенка. А это же моя мать, я не могу на нее наброситься, ее избить. Бабушка ее хватает, ребенок плачет, тут подбегает охранник, не дает мне взять на руки ребенка. В присутствии моего адвоката меня бьют по спине.
Как только я поняла, что в России лучше не оставаться – это уже была зима 2010-2011 годов - я уехала в Финляндию. С тех пор в России появлялась на несколько часов. Я понимала, что если проникну на участок, если мне удастся забрать дочь, в России мне с ней оставаться все равно бессмысленно. Куплены все правоохранительные органы, куплено все.
Перед тем, как в последний раз попытаться забрать дочь, я решила вывезти из страны сына. Тогда Владимир Стефанович его еще не пытался забрать. Но у меня сработало материнское чутье. Мы подали заявление на срочное изготовление загранпаспорта. Ребенку на тот момент было около 3-х месяцев. Прихожу на следующий день – паспорта нет. Процесс тормозится благодаря связям Владимира Стефановича. Тут я уже решила жестко взять ситуацию в свои руки. Помогли статус депутата, знакомства. В итоге незаметно для Владимира Стефановича мне удалось официальным путем получить паспорт на ребенка. На границе нас жестко обыскали, думаю, даже пытались что-то подкинуть. Но все-таки пропустили. На следующий же день я вернулась за своим ребенком – Эмстер-Марией. Но попытка оказалась неудачной. В сломленном состоянии я покинула Россию. Здесь ждать нечего, а там я хотя бы сохраню жизнь себе и своему сыну.
Конфликт - итоги года
Скандал перешел все гос.границы и стал уже политическим
На протяжении уже 1,5 лет не утихает желание ректора Санкт-Петербургского Горного института Владимира Литвиненко – самого богатого ректора России, по совместительству совладельца компании «ФосАгро», а также и других компаний, трижды руководителя предвыборного штаба В.В. Путина, забрать у его собственной родной дочери - до недавних пор депутата Петербургского Парламента Ольги Литвиненко всех ее детей!
Девочку он похитил уже и циничным образом заставил Ольгу платить аллименты на содержание похищенного ребенка! Теперь он хочет отобрать у нее материнство.
Как сказала Ольга в одном из интервью,- Конфликт перешел из семейного в политический. Причем в нем виноват не столько мой отец, сколько сама система правоохранительных органов. Она позволила моему отцу вести себя именно таким образом. Россия всегда славилась самодурами – людьми, которые дорвались до власти, денег, и несмотря ни на какие общественные устои, хотят получить то, что они считают своим. Почему считают своим? Просто так, потому что им так кажется. И то, что система позволяет им бороться таким образом, – глубоко политическое дело. Я причисляю себя к людям, близким к оппозиции власти.
.....Мальчика,- сына Ольги Литвиненко он тоже планирует похитить - два раза попытки были пресечены. Теперь по имеющейся у экс-депутата информации,- ее отец собирается осуществить попытку похищения ее супруга -гражданина Европы с попыткой заставить его отказаться от собственного сына. Если эта попытка не удастся, то, по словам источников из "правоохранительных" структур,- Ректор планирует заказать убийство собственного зятя.
Ректор насильно забрал дочь Литвиненко Ольги в 2010 году и сейчас пытается отобрать сына.
Ольга Литвиненко была вынуждена сбежать за границу от собственного отца, т.к. на нее, и ее окружение оказывается жесткое давление: десятки уголовных дел, обыски, избиения, аресты.
В отношении самой Ольги Литвиненко и ее 1,5 годовалого сына заведено уг. дело о якобы их похищении, арестовано все имущество.
Следователь Антон Брейдо, который дебет дело о ее якобы похищении все-таки встретился с Ольгой в аэропорту Варшавы, Ольга лично вручила ему ходатайства с просьбой немедленно прекратить данное уг.дело, т к она жива и здорова, свободно перемещается.....
Следователь намекнул, что команды на закрытие дела нет!
Самый богатый ректор Владимир Литвиненко, обладая своими связями и ресурсом, делает все возможное, чтобы заставить Ольгу отказаться от своих собственных детей.
Правоохранительные структуры, суды, прокуратура, следственный комитет – все являются марионетками Владимира Литвиненко.
Ольга обращалась за помощью и к уполномоченному по правам ребенка в СПб – никто не хочет помочь, написаны десятки жалоб в прокуратуру, следственный комитет, полицию, суды, в т.ч. и помощники Литвиненко Ольги – все отказывают, так как все боятся.
Самой Ольге в "обмен на детей" ее отец сначала предлагал большие политические бонусы - второй срок депутатских полномочий, пост в Администрации Президента и пр. Ольга заявила, что дети ее не продаются-так поступила бы любая нормальная мать.
Потом несколько раз Ольгу избивали представители ФСБ и милиции, заставляя ее подписать какие-то бумаги... Ее малолетнего сыночка не выпускали из России; над Ольгой глумилась и издевалась охрана Ректора, били ее по спине и в тяжелейшем состоянии она была доставлена в больницу.
На ее помощников осуществляется колоссальное давление -несколько человек уже сидят, остальных бьют прикладами автоматов при обысках по сфабрикованным уг.делам.
Как говорится в старом анекдоте:"....одни сидят, другие трясутся..."
Супруга Ольги, отца ее второго ребенка, - тоже начали преследовать. Недавно он давал показания в Польской прокуратуре по факту так называемого "похищения" Ольги---... И это на следующий день, после того, как Ольга встретила следователя в аэропорту!
{youtube}uL1KDRqNJGM{/youtube}
{youtube}Xxu8eHmS24I{/youtube}
Интересно, сколько стоит вызвать следователя за границу?!
Президенту РФ
Медведеву Д.А.
Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Мне стало известно, что в отношении меня правоохранительными органами Санкт-Петербурга: ГСУ при ГУВД Санкт-Петербурга и ЛО а так же ГУ МВД по СЗФО совершаются действия, направленные на незаконное ограничение моих гражданских прав.
Указанные действия производятся из-за того, что я обратилась в суд по гражданскому делу № 2-1136/2011, рассматриваемому Василеостровским районным судом Санкт-Петербурга, по отобранию у моего отца – Литвиненко В.С. моей дочери -09.09.2009 г. рождения, незаконно удерживаемой им уже более 8-и месяцев. В настоящее время решение по делу принято 04.05.2011 г. в мою пользу. Однако, вместо того, чтобы помочь мне исполнить указанное решение суда, указанными органами, по требованию моего отца – Литвиненко Владимира Стефановича, производятся незаконные действия: например называясь отцом моего сына, (что, разумеется, не соответствует действительности), он направляет письма в УФМС с требованием отказать мне в выдаче паспорта на моего ребенка, ограничить мой выезд за границу, ГСУ и ГУ направляют «сообщения» в УФРС с требованием отказать мне в регистрации сделок с моей недвижимостью, запугивают моих помощников, по надуманным уголовным делам (№ 273655, 285717, 119702) производят незаконные следственные и оперативные действия, не реагируют на мои заявления о прекращении подобных действий:
- 29.04.2011 г. был проведен обыск в офисе у моего помощника Зайферт Т.Е. по уголовному делу № 273655. Подана жалоба в суд.
- 28.03.2011 г. у помощника Рябковой М.В. в квартире, в ее отсутствие (необходимость такой срочности видимо была продиктована Литвиненко В.С.), был произведен обыск, в результате которого у нее пропали денежные средства, была повреждена входная дверь в квартиру, по факту кражи возбуждено уголовное дело. Постановлением Красногвардейского районного суда Санкт-Петербурга от 11.05.2011 г. обыск у помощника Рябковой М.В. признан незаконным.
- В январе 2010 года Литвиненко В.С. столкнул помощника Дмитренко С.В. с лестницы, когда тот пытался пройти в квартиру к Ольге Владимировне. В результате Дмитренко С.В. получил телесные повреждения и обратился с заявлением в 60 отдел милиции. Заявление зарегистрировано под номером КУСП-206. С 13.01.2010 г. сотрудниками УВД неоднократно принимались решения об отказе в возбуждении уголовного дела, которые отменялись прокуратурой района, последний раз в феврале 2011 года. Милиция, а теперь полиция, не принимает никаких мер.
- Далее после многочисленных обращений Дмитренко С.В. в прокуратуру на него было совершено нападение 20.12.2010 г. в Кировском районе СПб по месту его жительства. Несколько дней он находился в коме, перенес несколько операций, часть лицевых костей заменена титановыми пластинами. Возбуждено уголовное дело № 376277, однако никаких следственных действий, направленных на изобличение преступников, не проводится.
- Далее 29.04.2011 г. был проведен обыск у моего помощника Дмитренко С.В. по уголовному делу № 285717. Во время обыска сотрудниками ГСУ при ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области были нанесены телесные повреждения жене Дмитренко С.В, что документально зафиксировано и отражено в его жалобе на действия сотрудников.
- 16.06.2010 г. в отношении помощника Прасолова Р.Р. следователем СКП Приморского района Санкт-Петербурга Милицыным В.В. было возбуждено уголовное дело № 119702 по признакам преступления, предусмотренного ч.1 ст. 328 УК РФ – уклонение от службы в армии. После многочисленных обращений в прокуратуру, в суд, постановление было отменено судом по реабилитирующим обстоятельствам и в возбуждении уголовного дела было отказано в связи с отсутствием в действиях Прасолова Р.Р. состава преступления.
- Однако моего помощника Прасолова Р.Р. продолжали преследовать лица, представляющиеся сотрудниками милиции то Василеостровского, то Приморского районов. Проведенной по данному факту проверкой, в соответствии с ответами УВД Василеостровского района от 21.02.2011 г., и ответа УВД Приморского района от 28.01.2011 г., установлено, что сотрудники милиции в отношении Прасолова Р.Р. никаких розыскных действий не осуществляли. Тогда встает вопрос – а кто преследовал?
- 24.02.2011 у моего помощника Прасолова Р.Р. был проведен обыск по уголовному делу № 273655 (как я считаю, - полностью сфабрикованному с целью оказания давления на моего помощника).
- В настоящее время давление оказывается на мать и брата Прасолова Р.Р. Мать Прасолова Р.Р. инвалид и ее постоянно вызывают в ГСУ, где угрожают привлечением к уголГазпромеовной ответственности по ряду сфабрикованных дел.
- 24.02.2011 у моих бывших помощников Лебедева Д.А. и Лебедевой А.Г. в квартире был проведен обыск по уголовному делу № 273655 (как я считаю, - полностью сфабрикованному с целью оказания давления на моих помощников).
- В декабре 2009 года Литвиненко В.С. в своем служебном кабинете, при личной встрече с супругом моего помощника Рябковой М.В. Хлусовым И.И. угрожал посадить его в тюрьму, размахивая удостоверением помощника генерального Прокурора. Угрозы реализовались нападением в апреле 2010 года, после чего Хлусов И.И. был госпитализирован в Военно Медицинскую Академию, где проходил длительное лечение. В правоохранительные органы было направлено соответствующее заявление, однако никто никого не ищет.
- В отношении всех помощников, как действующих так и бывших Зайферт Т.Е., Рябковой М.В., Дмитренко С.В., Прасолова Р.Р., Лебедевой А.Г., Лебедева Д.В. органами полиции так же осуществляется преследование. Помощники и их родственники постоянно вызываются в качестве свидетелей в ГСУ при ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области к следователю Коржу В.П. по каким-то уголовным делам, у них под различными предлогами проводятся обыски, все это длится с лета 2010 года.
- Так после встречи Зайферт Т.Е. с адвокатом Литвиненко В.С. 24.03.2011 г. в кафе «Театро», к Зайферт Т.Е. подошел оперуполномоченный ГУ подполковник по фамилии Гой и вручил повестку в ГСУ для допроса в качестве свидетеля на 28.03.2011 г.. На вопросы как он нашел Зайферт Т.Е. в этом месте, как узнал, что это она, Гой ответил, что ему сообщили о ее местонахождении и показали Ф-1. В повестке отсутствовал номер уголовного дела, а свидетелем чего Зайферт Т.Е. была, Гой пояснить не смог. Не смог этого пояснить и ст.следователь ГСУ Сахаров С.Б., подписавший эту повестку. Сахаров пояснил, что номер дела ему неизвестен, о чем дело – неизвестно, он только знает о чем ему надо спросить Зайферт Т.Е.. Впоследствии сообщил номер дела, однако о чем дело – пояснять не стал. Повестка была выписана на день и время заседания Василеостровского суда – на 28.03.2011 г.
- Производится незаконная слежка и фотографирование неизвестными лицами моих помощников и меня лично. Неоднократно неизвестные мне и моих помощникам лица осуществляли незаконную слежку и фотографирование из автомобиля «Хонда» рег. номер О 359 ОА 47. Автомобиль принадлежит директору охранного предприятия «Северо-Запад» Кумачному Л.А., учредителем которого является друг Литвиненко В.С. Пагольский В.В. Один из таких инцидентов видели корреспондент и оператор 1-го телеканала программы «Человек и закон», которые лично смогли убедиться в этом у зала судебных заседаний в день суда по делу об отобрании моего ребенка у моих родителей.
- ГУ МВД РФ по СЗФО и ГСУ Санкт-Петербурга препятствует мне в продаже моей собственной квартиры путем направления неких «сообщений» от 28.04.2011 г. и от 03.05.2011 г. о возможности совершения в отношении ее недвижимости противоправных действий. При этом при официальных запросах в регистрирующий орган ничего не указывает в справках о собственности об обременениях.
Я вынуждена с грудным ребенком находиться не в Санкт-Петербурге, так как только за пределами Санкт-Петербурга я могу быть гарантирована от беспредельных действий моего отца и якобы «правоохранительных органов».
Поскольку Вы являетесь гарантом Конституции РФ, прошу принять меры к недопущению противозаконной и явно выходящей за рамки разумного деятельности указанных органов творящих правовой беспредел и взять под личный контроль происходящее по данному гражданскому и уголовным делам.
Прошу вернуть мне дочь и оградить меня и мое окружение от посягательств моего отца.
С уважением,
Депутат Законодательного Собрания
Санкт-Петербурга Литвиненко О.В.
